В Мраморном дворце Русского музея до 14 июня открыта выставка молодых авангардистов «Поколение тридцатилетних в современном русском искусстве». Специально для DEL’ARTE Magazine Марина Скульская выбрала и проанализировала работы семи самых интересных, с ее точки зрения, художников: от памятника каллиграфии Покраса Лампаса до мозаики «Микки и Чебурашка» Ивана Тузова.
Графика, арт-объекты, скульптура, инсталляции, видео — более ста произведений сорока петербургских художников из галерей и частных собраний Петербурга, Москвы и Екатеринбурга — возможность за один час получить представление о том, что происходит в современном искусстве, культуре, социуме в интерпретации поколения 30-летних, Y или миллениалов.
Живописи мало: трудно сказать новое на этом древнейшем визуальном языке, все неологизмы уже придуманы, правила и традиции нарушены еще в конце позапрошлого столетия. Но диалог со старыми мастерами и шедеврами еще возможен и актуален. Уличные граффити Максима Имы, специально воссозданные для экспозиции, подражают картинам; обычная фотография Марины Стахиевой из семейного архива, разрезанная на несколько частей и размещенная на огромных световых коробах, превращается в концептуальный арт-объект; фрагменты античных скульптур из каррарского мрамора оказываются моделями Егора Крафта, распечатанными на 3D-принтере и отреставрированными силами искусственного интеллекта. Все работы очень точно и искренне отражают нашу жизнь и нас самих. Никакого обмана.
Покрас Лампас и шумерские глиняные таблички
Покрас Лампас. «Каллиграфию называли искусством красивого письма. Разрушая стандарты красоты, мы меняем представление о том, что есть каллиграфия, и какая у нее функция». 2021. Гипсокартон, бетон, лак, нитрокраска. © фото Марины Скульской
Более десяти лет Покрас Лампас (в жизни до искусства — Арсений Пыженков) экспериментирует с готическими шрифтами. Так появились неологизмы: «каллиграффити» и «каллиграфутуризм». Художник-самоучка, Покрас готовит эскизы заранее и держит их в голове, часто рисуя на камеру или публику. Художник любит перформансы: от росписи одежды и обнаженных женских тел до рисунка на крышах музеев или оформления пятиметровой буквы Y для Yves Saint Laurent Beauté. Узнаваемый прихотливый рисунок украшает штаб-квартиру Fendi в Риме и фасады Dover Street Market в Лондоне, модели Dries Van Noten, худи, бомберы и кимоно собственного бренда Pokras Lampas. Буквы могут складываться в поэтические цитаты, лозунги вроде «Создай», «Свобода» или играть самодостаточную роль рисунка.
Монументальная работа «Каллиграфию называли искусством…» , представленная на выставке в Мраморном дворце, авангардный симбиоз изображения и слова, отсылающий к миниатюрным памятникам шумерской клинописи III тысячелетия до н.э. — глиняным табличкам, на которых выдавливались молитвы, стихи, заклинания.
Надежда Косинская и маленькое черное платье
Надежда Косинская. Черное платье. 2019. Фанера, акрил, гвозди, скобы, эпоксидная смола. Частное собрание Игоря Суханова. © Фото предоставлено пресс-службой Русского музея
Трогательная живопись в духе Фриды Кало, которая вместо Нью-Йорка отправилась в Петербург и запечатлела Лигово, счастливую пару с малышом в однокомнатной квартире или пассажиров в тесноте утреннего метро. Затем графика: мрачная, колкая, напоминающая эскизы анимационного кино — драмы, а то и фильма ужасов. Далее — вышивка черными нитями по футболкам и рубищам белого и телесного цвета. Сюжет может быть таким: девушка с огромным топором в руках сидит на старом пылесосе. Нити становятся самостоятельным материалом и обретают формы — от абстракций до котов и фраз «Оставь меня в покое». Еще есть арт-объекты: башня-позвоночник из спичек, фрагмент стены, в которой не хватает одного кирпича, и надпись: «пустота».
Представленное на выставке маленькое «Черное платье» из гвоздей, заменяющих колючую шерсть, входит в серию работ на тему человеческих страданий — душевных и физических. В серии: женский портрет, сдавленный фоном из гвоздей, одинокие истонченные фигуры, Иисус на красном кресте. «Черное платье» — это отсылка и к культовому предмету гардероба Коко Шанель, и к траурным нарядам, и к доспехам. В каждом случае можно говорить о страданиях разной степени и формы.
Константин Бенькович и горящий Facebook
Константин Бенькович. Facebook. 2019. Объект. Окрашенная сталь, сварка Предоставлено галереей «Триумф». © Фото предоставлено пресс-службой Русского музея
Скульптор Константин Бенькович, использующий сварку и кузнечные технологии, — автор жестких во всех смыслах художественных высказываний. Среди его знаменитых работ — «Петр Павленский. Личное дело», «Черная тень» Моны Лизы и Чебурашки, стрит-арт проект «Копируй и вставляй», вариации на тему имперских символов от американского флага до двуглавого орла.
Но на выставке «тридцатилетних» кураторы сделали ставку на другие произведения автора. Не пугающие, по-детски наивные, красочные, идеально подходящие к современным эклектичным интерьерам («Душ» с заржавевшими струями воды не в счет). Это «Коктейль Молотова» — четыре горячие порции и сломанный логотип Facebook, изрыгающий синее пламя. Едкая сатира на зрителя-обывателя, зависимого от соцсетей, не раздражает, а, напротив, поднимает настроение подобно знаменитому «супу» Уорхола.
Семен Мотолянец и мыло
Семен Мотолянец. Нет ничего ненадежнее вечности. 2018. Керамика, металл. Частное собрание Марии Бразговской. © Фото предоставлено пресс-службой Русского музея
Продолжая дело, начатое авангардистами 1920-х годов, Семен Мотолянец создает оригинальные арт-объекты, тексты, живописные полотна с парадоксальными надписями («Важно найти в жизни тёплое место и после» — на картине девушка греется у батареи центрального отопления в парадной), люстры, включающие портреты известных художников и лозунги: «Художник лишь машина для производства искусства», «Вова, не стреляй в солнце!», а также организует перформансы. Мотолянец погружается в воду под девизом «Художник в собственном соку», разъезжает на велосипеде с бутафорским волком в настоящей овечьей шкуре, сбрасывает со строительной туры около тонны 72%-ного хозяйственного мыла… Тема мыла — одна из важнейших в творчестве художника. От настоящих косметических кусков Семен перешел к керамическим, которые складываются в шаткие пирамиды.
Работа «Нет ничего ненадежнее вечности», представленная на выставке, — это и брезгливое отношение к пошлым фарфоровым слоникам, и горечь бытия, которая принимает порой уродливые формы обмылков, но рано или поздно заканчивается.
Максим Свищёв и интерпретация Мунка
Максим Свищёв. Крик, 2019. Лентикулярный пластик, 3D стерио-варио печать, рама. 100×100 см. Предоставлено галереей NAMEGALLERY. © Фото предоставлено пресс-службой Русского музея
Медиа-художник и скульптор Максим Свищёв создает экспрессионистские работы, используя компьютерную графику и анимацию. Его трехмерные арт-объекты легко представить в современных парках культуры и отдыха: это гигантские расписные «игрушки», представляющие собой Китеж-град, крылатых чудищ, персонажей мультфильмов. Есть и абстрактные композиции — надувные и аудиовизуальные инсталляции. За веселой, шутовской оболочкой скрывается серьезный посыл: «Воздушная скульптура, — отмечает художник, — отражает атмосферу помпезности, напыщенности наших дней. Маленькие люди хотят выглядеть значительными, а сильные — сдулись и забились в угол. Я чувствую, как ткань трещит по швам, готовая взорваться под давлением раздутой реальности. Возможно, ей на смену придет другая реальность, или же это будет пустота, которая нас поглотит».
В работе «Крик», представленной на выставке, Свищёв продолжает тему ужаса, отчаяния, одиночества, отраженной в знаменитой картине Мунка, но его герой — гротескный, мультипликационный, и над его переживаниями, переливающимися всеми цветами радуги в лентикулярном пластике, можно только посмеяться.
Ирина Дрозд и три грации в тишотках
Ирина Дрозд. Три грации. Холст, уголь, собственность автора. © Фото предоставлено пресс-службой Русского музея
Пир вурдалаков с сырой медузой из синтетической керамики сочных оттенков, золотым жуком с хрустящей корочкой, закуской из красной бабочки, напоминающей кусок печени, десертом с десятком крошечных глаз, бирюзовым соком и графином с темной кровью, — так выглядит «Тихий ужин», одна из последних инсталляций Ирины Дрозд, молодой красавицы, которая могла бы сыграть героиню любой страшной сказки. В ее живописи всегда есть что-то волшебное, но неизменно пугающее, отталкивающее, отвратительное: вампиры, освежеванные миниатюрные монстры, гигантские насекомые и пушистый белый кролик на блюде — кажется, еще живой.
Но на выставке представлена совсем другая работа, поначалу вызывающая улыбку: «Три грации» — три юных девушки в футболках с логотипом Nike, или три ипостаси одной маленькой богини наших дней, запечатлённые художником. Рафаэль, Боттичелли, Кранах, Рубенс изображали пин-ап, соответствующий эстетическим идеалам эпохи. Однако неизменной для разных версий античного сюжета была светлая тональность произведения, ощущение радости, любви, веселья. У Ирины Дрозд — это печаль, безразличие и отчаяние.
Иван Тузов и мозаичный Чебурашка
Иван Тузов. Микки и Чебурашка. 2014. Мозаика стеклянная, фанера, брус 73×100 см. Тираж 1\3. © Собственность автора
Краснодеревщик, закончивший реставрационный лицей, Иван Тузов создает пиксельные работы практически из любого материала — от пластиковых трубочек до фрагментов деревянного забора. Среди героев художника — узнаваемые персонажи, монстры советской и современной капиталистической культур. Маркс, дядя Степа, Колобок, Дровосек, Депутат, Милиционер, Марио попадают в нелепые ситуации. Большая серия комиксов посвящена Ленину: на одном он возмущен, что его место на памятнике занято Сталиным, на других танцует в балете, балансируя серпом и молотом, или предлагает дефицитный товар, распахивая пальто.
На выставке выставлены отдельно «Микки и Чебурашка», выложенные в классическом мозаичном панно, представляющие печальную эволюцию: от древнеримских шедевров с героями мифов до современных образцов жанра с культовыми поп-звездами.
