Художники эпохи романтизма любили обращаться к пейзажной живописи: природа олицетворяла смятение души, слабость человека перед стихией, величие божественного замысла. На выставке «Мечты о Свободе. Романтизм в России и Германии», которая работает в Третьяковской галереи до 8 августа, Дарья Чертоляс обратила внимание именно на пейзажи, и специально для DEL’ARTE Magazine рассказывает – какие символы художники вкладывали в образы бушующего моря, пустующих земель и руин.
Каспар Давид Фридрих «Аббатство в дубовом лесу» © Wikicommons
Столицей немецкого романтизма можно считать город Дрезден. Именно здесь начинающий художник Каспар Давид Фридрих познакомился с поэтическим кружком, в который входили Людвиг Тик, Новалис, Генрих фон Клейст – культовые идеологи романтизма. После победы в очередном конкурсе для живописцев, организованным Иоганном Вольфгангом фон Гёте, великий немецкий поэт ввел Фридриха в художественные круги Германии.
Философия романтизма так повлияла на Фридриха, что он стал следовать ей и в своем творчестве. Для всех последователей направления именно природа была тем символом видимого мира, через который передавались главные идеи романтизма – противопоставление неуправляемой стихии и хрупкой человеческой жизни, которая является ее частью. Поэтому неудивительно, что Фридрих обращается именно к жанру пейзажа.
Его картина «Аббатство в дубовом лесу» впервые была представлена публике в Берлинской академии художеств, где автор попросил повесить работу напротив его «Монаха у моря». Обе картины написаны в мрачных тонах и отображают бессилие человека и ограниченность его сознания перед величием природы. Кратковременность жизни художник спрятал в образах сухих деревьев и кладбища, а невозможность постичь этот мир – в руинах аббатства; лишь холодный яркий свет дарит надежду зрителю, знаменуя вечную смену дня и ночи. Этот контраст света и мрака – любимый прием художника. Фридрих всегда стремился уходить от художественного документирования окружающего мира, и старался представить свое меланхоличное настроение и задать гнетущие вопросы через язык природы.
Карл Густав Карус «Прибой на Рюгене» © Альбертинум, Государственные художественные собрания Дрездена
Друг и ученик Фридриха, Карл Густав Карус, обладая научным складом ума, постарался теоретизировать принципы романтического пейзажа и создал один из важнейших трактатов искусства того времени – «Девять писем о пейзажной живописи». Разносторонне одаренный человек – профессор медицины, королевский врач, анатом, психолог, так был очарован искусством Фридриха, что сам стал заниматься живописью. Взяв за канон работы своего учителя, Карус последовательно следовал им, что позднее создало проблему для искусствоведов, которым порой трудно атрибутировать некоторые пейзажи. Став увереннее в живописи Карус начал стремиться к большему натурализму. Например, в картине «Заросший вход в штольню» художник тщательно прописывает растения, опутывающие вход в скальную пещеру.
Александр Андреевич Иванов «Архангел Гавриил поражает Захарию немотой» © Wikicommons
Тщательному и детализированному изображению природы среди романтиков следовал и российский художник Александр Иванов. Его этюды — самостоятельные произведения искусства, изображающие величие природы как она есть, во всей ее красе. Иванов сохранял границу между природой и человеком, в отличие от немецких романтиков, и не приписывал ей «волнения души». При этом у Иванова получалось не терять поэтичность изображаемого пейзажа. Художники-романтики в своих картинах часто обращались к эффектам освещения: радуге, туману, закату, лунному свету. В своих этюдах Иванов любил изображать воду, с ее бликами и отражениями.
Иван Константинович Айвазовский «Черное море» (На Черном море начинает разыгрываться буря) © Wikicommons
Морская стихия и кораблекрушения — еще одна тема, любимая романтиками. В России одним из ярких представителей маринистов был Иван Айвазовский. Море в его картинах предстает как неуправляемая стихия, которая может быть как спокойной, так и разрушительной. В работе «Черное море» (На Черном море начинает разыгрываться буря) большую часть картины занимают волны; сгущающиеся тучи на небе говорят о приближении бури; ничтожно маленьким выглядит корабль на горизонте.
Алексей Гаврилович Венецианов «На жатве. Лето» © Государственная Третьяковская галерея, Москва
Не все пейзажи романтиков показывают противостояние природы и человека. Полны гармонии картины Алексея Венецианова. На одной из самых известных его работ «На жатве. Лето» изображена женщина с младенцем, сидящая на поле. Здесь человек не сражается с природой, а дополняет ее. Другая работа Венецианова «Спящий пастушок» наполнена безмятежностью. Русского художника вдохновлял крестьянский быт. Он любил идеализировать образы крестьян и изображать реальный пейзаж, лишенный выдуманных деталей.
Юхан Кристиан Даль «Дрезден при свете полной луны» © Альбертинум, Государственные художественные собрания Дрездена
Многие художники-романтики, находясь под влиянием «Гимнов к ночи» Новалиса обращались к мистическому ночному пейзажу. Норвежский художник Юхан Кристиан Даль на картине «Дрезден при свете полной луны» изображает таинственный и сказочный город.
Максим Никифорович Воробьев «Дуб, раздробленный молнией (Буря)» © Государственная Третьяковская галерея, Москва
Представителем позднего романтизма стал Максим Воробьев. Его картина «Дуб, раздробленный молнией» написана как аллегория на смерть жены. Вновь появляется мотив неконтролируемой стихии: бушующие волны, ураганный ветер. Пессимизм истории подчеркивается мрачным красками.
Проект «Мечты о Свободе. Романтизм в России и Германии» организован Третьяковской галереи в сотрудничестве с Государственными художественными собраниями Дрездена. В экспозиции работы знаменитых художников первой четверти XIX века: Каспара Давида Фридриха, Филиппа Отто Рунге, Иоганна Овербека, Александра Иванова, Алексея Венецианова, Ореста Кипренского, Карла Брюллова и других. В Москве выставка будет работать до 8 августа. Следующий этап в истории экспозиции – путешествие в Дрезден.
