Выставочный проект «Ассамбляж, объект, инсталляция» Русского музея — это исследование, раскрывающее специфику представленных художественных направлений, и реконструкция различных граней жизни общества через творческие эксперименты, символы и предметы. Специально для DEL’ARTE Magazine подробный обзор проекта подготовила Ксения Захарко, кандидат исторических наук и исследователь искусства новых медиа.
От признания к побегу за рамки холста
Современное искусство зародилось как выход за рамки классических форм творчества. Его истоки восходят к 15 мая 1855 года. Именно тогда состоялось открытие первой Всемирной выставки в Париже, организованной по инициативе Наполеона III. Впервые в истории художественные произведения экспонировались наравне с промышленными и научными достижениями. Это событие знаменовало важный этап в изменении восприятия искусства обществом. Также во второй половине XIX века в изобразительном искусстве утвердилась эстетика реализма, где приоритет над историческими реконструкциями и метафорическими образами отдавался реальным объектам.
Мир XX века достиг пика в восхищении предметами. В начале столетия его художественным символом стал «Фонтан» (1917) Марселя Дюшана. Появление этого произведения послужило импульсом для многочисленных творческих экспериментов и возникновения новых направлений в искусстве.
Отечественная история искусства первой половины XX века неразрывно связана с именами Владимира Татлина и Александра Родченко. Первый создавал революционные «Контррельефы» (1914–1916) из дерева и металла. Стирая границы между живописью и скульптурой, автор предвосхитил появление ассамбляжа. В свою очередь Александр Родченко в серии «Пространственные конструкции» (1920-е) виртуозно сочетал принципы живописи, объёмной формы и дизайна.
В начале 1930-х годов в молодом Советском Союзе сложились новые художественные традиции. В 1932 году было принято постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций», которое упразднило независимые творческие объединения и обязало художников вступать в единые союзы. Два года спустя, на I Всесоюзном съезде советских писателей, Максим Горький и другие деятели культуры официально закрепили социалистический реализм в качестве единственного допустимого художественного метода. Отныне искусство должно было быть доступным народу, прославлять достижения социализма и партийную политику. Жёсткий контроль со стороны власти за соблюдением постановлений способствовал появлению неофициальных художественных объединений, чьи участники активно экспериментировали с формой и материалами.
Выставочный проект «Ассамбляж, объект, инсталляция» приглашает зрителя в исследовательское путешествие, чтобы проследить, как предмет постепенно занял ключевые позиции в художественных произведениях и как время, окружающее творцов, находило отклик в их работах. Повествование в рамках проекта начинается со знаковой работы Александра Дашевского «Дуэль» (2019). В ней классическая живопись обретает новое измерение. Так, художник вывел героя за пределы холста и поставил перед выбором — стрелять или нет в художественные догмы. Эта работа является символом трансформации традиционного искусства и задаёт концептуальный вектор всей выставке.
Александр Дашевский. «Дуэль». 2019 © Фото: Ксения Захарко
История в объёме
Сократ, великий философ Античности, принципиально избегал письменного изложения своих идей, полагая, что фиксация мысли на бумаге ослабляет живую память и глубину её восприятия. Однако его убеждения не исчезли бесследно: благодаря ученику Платону идеи философа сохранились в диалогах, ставших важнейшим философским и художественным наследием. Подобно этому неофициальные советские художники, вопреки государственным запретам, создали уникальную летопись эпохи, запечатлев быт во всей его полноте. Проект «Ассамбляж, объект, инсталляция» предлагает многоаспектное осмысление этого уникального исторического феномена.
Инсталляция Валерия Кошлякова и Владимира Дубосарского «На руинах тоталитарной утопии» (1993) началась с археологического жеста — собирания обломков. В начале 1990-х годов Дубосарский обнаружил разрушенную мастерскую скульптора Николая Томского, официального автора парадных монументов сталинской эпохи. Найденные среди мусора фрагменты гипсовых моделей 1940–1950-х годов художники отлили в бронзе и хрустале и превратили их в реди-мейды — призраков канонического соцреализма. Эти объекты представлены на фоне «руинированных» панорам сталинской Москвы, созданных Кошляковым в технике «бумага на холсте». На глазах у зрителя архитектурные фасады, словно выцветшие фрески, балансируют между монументальностью и хрупкостью. Работа одновременно запечатлевает крах утопии и ностальгию по романтической вере, породившей её.
Валерий Кошляков, Владимир Дубосарский. «На руинах тоталитарной утопии». 1993 © Фото: Ксения Захарко
Представленные на выставке «функциоколлажи» Вадима Воинова — «Цензор» (1988) и «Воин большевизма» (1989) — выстроены вокруг собирательного образа «героя» эпохи. Зритель не видит индивидуализированного персонажа, но по деталям может воссоздать типичный облик «блюстителя правды».
Для незримого героя художник подготовил стул: отражение его спинки превращается в символическую тюремную решётку. Борьба с инакомыслием во всех сферах жизни советского государства XX века передана автором через систему образов: пику, увенчанную серпом и молотом, стул и небольшую книгу с золотым тиснением «Устав Коммунистической партии Советского Союза», которую легко спрятать в нагрудный карман. Обе работы складываются в обобщённый портрет повседневности, в условиях которой существовал неофициальный художник того времени.
Исторический нарратив выставки также обращается к трагическому периоду блокады Ленинграда. В аудиоинсталляции «Очередь» (2017) Елена Губанова создаёт модель мира, где люди выстраиваются «за жизнью» — эту идею воплощают парящие в воздухе пустые авоськи. Их пустота превращается в метафору утрат словно незримые тени погибших. Над инсталляцией звучат фрагменты блокадного дневника Лидии Гинзбург — обрывки разговоров ленинградцев о еде, смерти и попытках выжить.
Во второй половине XX века в советской науке наблюдался расцвет лженаучных теорий. В рамках выставки представлена инсталляция Елены Елагиной «У истоков жизни» (1990), посвящённая биологу Ольге Лепешинской — автору псевдонаучной концепции «живого вещества». Исследователь утверждала, что жизнь способна самозарождаться из неорганической материи, а простые вещества, например куриный белок, могут превращаться в живые клетки. В работе портрет Лепешинской соединён трубкой с круглым аквариумом, наполненным водой: через неё подаётся кислород, а внутри плавает яйцо — символ вечной жизни. Инсталляцию окружают групповые фотографии учёной в лаборатории среди коллег и детей. Художница не только иронично обыгрывает абсурдность этих экспериментов, но и предлагает зрителю задуматься о парадоксах советской идеологии, мире, где научный миф мог стать частью государственной утопии.
Особое место в ретроспективе занимает работа Леонида Соколова «Встреча двух скульптур» (1990). Зрителю открывается символическое противостояние соцреализма и модернизма: к монументальной фигуре Владимира Ленина, застывшей в уверенной позе, широким шагом приближается хрупкий «Шагающий человек I» Альберто Джакометти. Очевидно, что столкновение неизбежно, но каков будет его итог? Эта метафора передаёт неопределённость, в которой существовали художники второй половины XX века. Они не могли предвидеть будущие трансформации истории, направление развития искусства или новые явления, которые изменят все сферы жизни.
Леонид Соколов. «Встреча двух скульптур». 1990 © Фото: Ксения Захарко
Образы чувств
Произведения в рамках выставочного проекта «Ассамбляж, объект, инсталляция» исследуют широкий спектр тем. Работы обращаются как к глубоко личным переживаниям, так и к вневременным коллективным тревогам общества.
Оскар Рабин — художник, воплотивший в своём творчестве экзистенциальную тоску личности в условиях идеологических ограничений. Яркий представитель Лианозовской группы (легендарного объединения московских нонконформистов), он вошёл в историю как организатор знаменитой «Бульдозерной выставки» (1974). Последствием этой акции стало лишение гражданства в 1978 году с формулировкой «за поведение, несовместимое со званием советского художника».
После высылки из СССР Рабин обосновался в Париже, где продолжил развивать свою узнаваемую стилистику. Во французский период сохранились характерные для творчества автора образы: убогие бараки, одинокие лампы, рыбы и бутылки, а палитра обогатилась новыми техниками. Особое место занял коллаж. Его ярким примером стал написанный во Франции «Автопортрет с женой» (1992): головы супругов, изображённые на овощном прилавке, превращаются в многозначную метафору отчуждения в чужой культурной среде.
Оскар Рабин. «Автопортрет с женой». 1992 © Фото: Ксения Захарко
Леонид Лерман в творчестве воплощает пронзительное чувство безысходности. Его работа «Эхо в долине больших сковородок» (1987) погружает зрителя в пространство абсурда, где персонажи заперты в ситуации тотального тупика. Здесь каждый крик или жест обречён на бесплодное отражение, будь то холодный металл сковородок или грубая фактура разделочных досок. Художник создал образ тотального заточения, где герои лишены возможности увидеть многоцветный мир, существующий где-то за пределами этого ограниченного пространства. Лерман выходит за рамки изображения физических границ — он раскрывает внутреннюю трагедию художника, вынужденного творить в информационном вакууме, без доступа к мировому художественному опыту. Его работа — это многогранная аллегория несвободы, где каждая деталь наделена символическим звучанием.
Леонид Лерман. «Эхо в долине больших сковородок». 1987 © Фото: Ксения Захарко
Форма настоящего
В XXI веке культ вещей стремится к апогею. Материальная культура возводит предметы в абсолют, а масштабы потребления продолжают неуклонно расти. В эпоху всеобщего ажиотажа обычный веник для уборки, декорированный жемчугом, становится объектом вожделения. Именно к этой особенности современности обращается Ростислав Лебедев в работе «Драгоценность» (2013).
Следуя за Йозефом Бойсом, превратившим жир и воск в художественные медиумы, Семён Мотолянец возводит обыденное мыло в статус художественного мифа. Этот скользкий, нестабильный материал становится у художника ироничным проводником смыслов, балансирующим между бытовой банальностью и метафизической глубиной.
Как мыльный пузырь, готовый лопнуть в любой момент, современная культурная реальность пребывает в состоянии постоянной трансформации. Зрителю остаётся лишь сохранять остроту восприятия, чтобы уловить эти мимолётные, ускользающие состояния искусства, словно пытаясь удержать в руках скользкое мыло.
Семён Мотолянец. «Ускользающее мгновение». 2023 © Фото: Ксения Захарко
Выставочный проект «Ассамбляж, объект, инсталляция» Русского музея позволяет проследить историю советского государства второй половины XX века и найти отголоски событий современности. Кураторы приглашают зрителя познакомиться со спецификой объектного искусства и рассмотреть пространственные композиции сквозь призму их классификации и художественных особенностей, чтобы найти близкую по духу тему. В то же время проект стал воплощением масштабной рефлексии о прошлом и настоящем современного искусства.
Выставочный проект «Ассамбляж, объект, инсталляция» открыт до 21 апреля 2025 года.
Автор статьи: Ксения Захарко, исследователь искусства новых медиа, кандидат исторических наук, автор телеграм-канала о медиаискусстве •PÓRTAL•.
