«Герника» Пабло Пикассо: всегда актуальная классика модернизма

Колоссальное произведение великого испанского художника Пабло Руиса-и-Пикассо прочно вошло в мировую культуру. Принятое со скепсисом во время первого показа на Всемирной выставке 1937 года в Париже, оно неизбежно возникает в памяти, когда на планете вновь происходят масштабные военные бедствия. Гобелен с изображением «Герники», помещенный в зале Совета Безопасности ООН, пришлось завесить во время выступления Колина Пауэлла, объявившего ввод войск США в Ирак, — столь велико воздействие искусства. Специально для DEL’ARTE Magazine искусствовед Евгений Наумов напомнит трагические причины, побудившие художника к созданию этой панорамы, и смыслы, заложенные в нем.

Трагедия Герники — маленького испанского городка, исторического и культурного центра Басконии — случилась 26 апреля 1937 года. Это был второй год Гражданской войны между Испанской Республикой и оппозиционными ей военными силами под предводительством генерала Франсиско Франко. Законно избранное правительство Народного фронта поддерживали международные коммунистические силы, в том числе СССР, а интернациональные добровольческие полки могли включать как граждан США, так и русских белоэмигрантов. На стороне националиста Франко выступали фашистская Испания и нацистская Германия. Именно последняя предоставила в распоряжение войск мятежников Легион «Кондор», состоявший из четырех эскадрилий бомбардировщиков. Всего за два часа с небольшим на Гернику было сброшено около 40 тонн бомб. Множество зданий было превращено в руины, около 200 человек погибли непосредственно во время налета и еще 600 скончались в больнице Бильбао — четверть всего населения города. Уже на следующий день мир узнал об этом злодеянии благодаря репортеру лондонской The Times Джону Стиру. Спустя два дня Пикассо прочел французский перевод статьи Стира в газете Ce soir, и тема картины для Испанского павильона на Всемирной выставке в Париже была определена, 1 мая художник преступил к работе.

Пабло Пикассо. Эскиз к «Гернике», 1937

«Герника» появлялась постепенно и с трудом. Первые эскизы, чьи образы походили на «тавромахии», картины традиционной испанской корриды, представляли воина Республики в виде поверженного пикадора. Из прободной раны агонизирующей лошади вырывается небольшой Пегас как символ надежды. Из верхнего этажа здания на заднем плане выглядывает женская фигура с горящей свечой в руке, ее лицо не выражает никаких эмоций, она окидывает ночную улицу взглядом, пытаясь понять, что происходит. Такое обозначение локации и времени дает зрителю понять, что перед ним не обычный бой быков, который проходит на арене и днем. Морда быка и лицо воина также бесстрастны, последний умиротворенно закрыл глаза, зверь же бессмысленно смотрит в сторону, и поза его спокойна. Только лошадь буквально кричит, запрокинув голову к небу. Эта группа ляжет в основу окончательной композиции картины, художник добавит к ним еще три женские фигуры и значительно увеличит ширину полотна.

Дора Маар. Этап работы над картиной «Герника»

Благодаря фотографиям процесса создания «Герники», сделанным Дорой Маар, исследователи могут видеть, как Пикассо постепенно отказывался от символов надежды. В первую очередь художник не стал переносить на холст крылатого жеребенка, однако, он добавил фигуре воина поднятую вверх и сжатую в кулак руку. Вероятно, автор хотел показать, что сопротивление не сломлено и законная власть укрепится в Испании, также некоторые исследователи трактуют воздетый кулак как коммунистическое приветствие. Постепенно эта деталь усложнялась: сначала в кулаке появился букет из цветов и колосьев, а на его фоне Пикассо изобразил пылающее солнце. В финальном же варианте никакой запрокинутой руки не осталось, а круг солнца заменил грубый овал металлического абажура электрической лампы.

Франсиско Гойя. «Третье мая 1808 года в Мадриде», 1814

Не в первый раз искусственный свет делается соучастником преступления против человечества. На картине Франсиско Гойи «Третье мая 1808 года в Мадриде» показана казнь оккупационными войсками Наполеона испанских повстанцев. Так как действие происходит ночью, расстрельной бригаде приходится использовать кубический фонарь, создающий луч света, направленный в сторону испуганных пленных, скучившихся у стены. Только один из них — мужчина в белой рубашке — мужественно вскинул руки навстречу неминуемой смерти. Персонажи «Герники» также предстают светлыми силуэтами на темном фоне. Пикассо, безусловно, знал эту картину и, вероятно, как и Гойя хотел вложить в свое произведение тот же заряд испанского свободолюбия, но все же заменил животворное сияние южного солнца источником холодного электрического света, так похожим на всевидящее око Господа, безразличное к разворачивающейся перед его взором трагедией. Можно встретить мнение, что лампа символизирует поисковый прожектор бомбардировщиков, однако художник на все вопросы отвечал, что лампа — это просто лампа, а бык — просто бык.

Может ли бык быть просто быком? Это могучее бесстрашное животное, символ и гордость Испании, стоит в стороне от разворачивающегося бедствия и смотрит прямо на зрителя. Что же выражает эта морда, так похожая на лицо: страх, тупое непонимание, безразличие? В отличие от первоначального рисунка Пикассо сместил фигуру животного в сторону, и теперь он не стоит на поверженном воине, а прикрывает своим телом спину рыдающей женщины с ребенком на коленях. Может быть он пытается защитить ее? Некоторые исследователи, наоборот, склоняются к тому, что бык в «Гернике» — это агрессор, который не понимает, что творит, равнодушный к человеческой трагедии, разворачивающейся вокруг него. В пользу такой трактовки говорит то, что к быку обращены лицо женщины и морда умирающей лошади. Внимательный зритель также обнаружит на полотне Пикассо и другие символы: свечу, птицу в клетке, стигматы на запястьях воина. Автор не оставил ключа к пониманию этих образов, и каждый может видеть в них что-то свое, наиболее подходящее к личному восприятию всей картины.

Пабло Пикассо. «Герника», 1937

Именно эта открытость разнообразным трактовкам и делает «Гернику» актуальной даже в начале XXI века. Как реальная катастрофа предстает перед человеческим взором хаосом и бессмыслицей, так и картина Пикассо представляет зрителю панораму разъединенных и искаженных форм, где замкнутое пространство комнаты с электрической лампой замещает простор улицы, доведенные до исступления люди похожи на животных, а животные проявляют человеческую разумность. Катастрофа переворачивает мир, разрушает привычные связи, низвергает упорядоченную реальность в хаос. Зритель, очевидец может попытаться связать разрозненные фрагменты в целостную картину, возможно, это убережет его разум от хтонического ужаса, но вряд ли создаст реалистичную картину мира.

Смешанный язык аналитического кубизма и сюрреализма, разработанный Пабло Пикассо, идеально подходил для того, чтобы запечатлеть энтропию, распад и хаос разбомбленного города. Разворачивание и смешение плоскостей, из которых состоят предметы, благодаря чему в кубистических картинах удавалось создать ощущение множественных точек зрения, теперь буквально изображает развороченные стены горящих домов и искалеченные тела. Легкая текучая линия, характерная для «автоматического рисунка», любимого сюрреалистами, создает впечатление быстрого взгляда, схватывающего образы «такими, какими они, наверно, и видятся, прежде чем показать себя», как писал Франц Кафка. На картине Пикассо как на фотоснимке запечатлелось одно мгновение реальности, выраженной только в ярких пятнах холодного белого света и теневых провалах. Мгновение, схваченное еще до того, как наше сознание включилось в обработку сигналов от зрительного нерва. Неопровержимое свидетельство бессилия нашего разума перед задачей осознания катастрофы.

Диего Веласкес. «Сдача Бреды», 1634-1635

Война XX века превратилась из благородного искусства полководцев в битву экономических систем, целью которой становилось уничтожение мобилизационного и производственного потенциала противника. Однако сопутствующие потери среди гражданского населения, разрушение жилых домов, убийство женщин, детей и стариков всегда будут представать абсурдными. Возможно, война никогда не была чем-то разумным и благородным. Ведь отражением триумфа гуманизма, запечатленного Диего Веласкесом на картине «Сдача Бреды», становится «Избиение младенцев» Питера Брейгеля. Воины-наемники совершают очередной карательный рейд в Нидерландах, они выламывают двери домов, грабят, убивают. Простые обитатели голландской деревни не могут противостоять вооруженным и закованным в латы профессионалам, как и жители Герники, не могли дать отпор передовым силам Люфтваффе. Сторонники Народного фронта, испанские повстанцы начала XIX века, борющиеся за независимость от Испании голландцы хотели одного — чтобы их интересы представляло избранное ими правительство, а не тот, кто стремится получить власть по праву сильного.

Питер Брейгель Старший. «Избиение младенцев», между 1565 и 1567 годом

Работа над «Герникой» была окончена в течении месяца. Пикассо проводил перед огромным холстом 3,5 на 8 метров по 10-12 часов в день. Даже когда картина была закончена, и художник представил ее своим друзьям, неудержимый темперамент сподвиг его добавить в свою монохромную работу немного цвета. Маэстро нарезал несколько фигур из красной бумаги и начал приклеивать их то к одному участку картины, то к другому, спрашивая доверенных зрителей, что они думают.

«Мы ответили молчаливым нет, — вспоминал поэт Хосе Бергамин. — За нас ответили чистый белый, серый и черный цвета “Герники”. Постепенно эксперимент свелся к одному-единственному обрывку бумаги, красной кровавой слезе. Пикассо приставлял ее к глазам разных фигур на картине. С упрямством и какой-то детской проказливостью он не хотел совсем отказываться от этой идеи. Наконец слеза исчезла. А “Герника” — белая, серая и черная — навеки останется бессмертным свидетельством искусства. Художник здесь возвещает свою самую чистую, самую неприкрытую и поэтическую правду».

На Международной выставке 1937 года, той самой, где Советский Союз показал скульптуру Веры Мухиной «Рабочий и Колхозница», картина Пикассо вызвала неоднозначные отзывы: многие современники считали ее по меньшей мере спорной. После закрытия испанского павильона «Герника» была передана в Великобританию, а затем — в Нью-Йорк. Параллельно этому в Европе уже разгоралась Вторая Мировая война. И чем ужасающей были военные сводки, долетающие до Америки, тем больший интерес вызывала картина. Так к 1945 году «Герника» оказалась признанным шедевром, одним из итогов довоенного модернизма. И сегодня она поражает зрителя, готового открыть свое сознание ее страшной истине: в войне нет ничего эстетичного или благородного, только ужас, разрушения и гибель. Но невыраженная надежда остается в наших сердцах. И хотя кажется, что для нее нет повода ни в реальности, ни на картине великого испанца, однако, мы помним, что режим Франко завершился, агрессия нацистского блока была подавлена силами СССР и союзников, и «Герника» заняла свое законное место в мадридском Музее королевы Софии.

Другие Новости

На нашем сайте мы используем Cookies, чтобы быть доступнее из любой точки планеты