Почему люди собирают какие-то предметы и почему некоторые из этих собраний становятся коллекцией? Попытку дать ответ на этот вопрос делают участники итоговой выставки студентов, выпускников и преподавателей Школы дизайна НИУ ВШЭ «Коллекция. Порядок вещей», разделённой между HSE ART GALLERY на Винзаводе и MMOMA на Гоголевском бульваре. Вместе с Евгением Наумовым выясняем, что же такое коллекция.
Коллекция — это концептуальное пространство, которое лишает предмет утилитарности и исключает из области повседневного. Коллекция сама по себе — произведение, в том смысле, что её создаёт человек или коллектив. Коллекция стремится к полноте и универсальности. Коллекция предметов какого-то одного типа тяготеет к тому чтобы включить в себя как минимум по одному экземпляру каждого из подтипов. Точнее даже будет говорить, что она сама выделяет в бесконечном множестве уникальных объектов значимые признаки, делит их на подтипы, создаёт структуру и потом заполняет лакуны. Коллекция — это материальный каталог. Коллекция — это воплощённые теория и история. Коллекция — это авторитет, который наделяет нечто статусом искусства.
Любовь Калашникова. «Филокартия». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Марсель Бротарс — великий художник современности и ниспровергатель власти музея — однажды признался: «На выставках я часто погружался в размышления <…> Поскольку из-за полного отсутствия денежных средств я не мог собрать собственную коллекцию, то <…> я сказал себе: я буду творцом». Вероятно, под воздействием этого прозрения он сотворил самое известное своё произведение — «Музей современного искусства, отдел орлов, секция XIX века» (1968). Целью критики этого бунтаря стала сама концепция музея как собрания случайных вещей, отобранных по формальному признаку и выстроенных в подобие иллюстрации исторического процесса. В этой многочастной и растянутой на длительное время акции экспозиции с изображениями непосредственно орлов предшествовало открытие музейного отдела в мастерской Бротарса. Шестьдесят специально приглашённых представителей художественного сообщества могли видеть здесь контейнеры для перевозки предметов искусства и тридцать сувенирных открыток с репродукциями живописных произведений XIX века.
Алексей Андрианов, Амина Быкова, Юлия Конышева, Николь Мамбеталиева, Лейла Мусагитова, Мария Слобожанина, Наталья Судомойкина, Алиса Уткина, Даниил Чубук, Лилия Яфарова. «Серия открыток». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Вероятно, коллективное произведение «Серия открыток», открывающее выставку в MMOMA на Гоголевском бульваре, стало оммажем знаменитому французу. Кроме того, собрав на одной карточке несколько фрагментов картин, содержащих кисти рук или животных, выпускники HSE смогли показать здесь и стремление музея к созданию виртуальных структур. Однако заявленная критика коммерческой основы музейных магазинов и сувенирных лавок оказалась раскрытой не в полной мере. Возможно, стоило расположить эти открытки на соответствующем вращающемся стенде или в витрине.
Майя-София Жуматина. Phaseolus vulgaris. 2023 © Фото: Евгений Наумов
Стремление коллекций к включению в себя уникальных объектов ярко реализовано в произведении Майи-Софии Жуматиной. Phaseolus vulgaris представляет собой небольшой металлический чемодан, внутри которого есть отделы для хранения фасолинок. Каждый экспонат оснащён краткой характеристикой: «фасоль чумазая», «фасоль горбатая», «фасоль достойная», «фасоль противоречивая». Одни характеристики основаны на визуальных признаках, другие же абстрактны и потому могут показаться произвольными. Фактически эта коллекция отсылает зрителя к одному из прародителей современного музея — «кабинету редкостей», в котором находили последнее пристанище редкие, уникальные и загадочные объекты: от античных медальонов до христианских реликвий, от затейливых ракушек до произведений искусства.
Брайан Стивен Арсийа Уртадо, Валерия Борисова, Мария Буданова, Елизавета Булгакова, Мадина Глашева, Ольга Головкина, Валерия Гордиенко, Мария Григорян, Инесса Даниелян, Анастасия Дельцова, Иван Дергачев, Анна Закатова, Вера Ильина, Ксения Кавелина, Богдан Кайдаш, Александр Клепцов, Глеб Куликов, Софья Лысенко, Лев Милано, Виктория Марковец, Надежда Николайчик, Максим Овчаренко, Алина Одинаева, Виктория Павлова, Анна Пастухова, Лидия Пименова, Эльвира Рустамова, Эльмира Салихова, Святослав Толпинский, Владимир Узкий, Ангелина Фролова, Мария Царук, Алиса Шебарова. Кастомные энергетики. Коллекция «Метаформизмы». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Демонстрируя, что объектом коллекционирования может стать буквально что угодно, включая собственные произведения искусства, студенты НИУ ВШЭ соединили давнюю традицию собирания алюминиевых банок из-под напитков с личной креативностью. Эта коллективная коллекция получила название «Кастомные энергетики. Коллекция „Метаморфизмы“». Увидеть её можно на выставке в стенах ЦСИ «Винзавод». Подобная практика, между прочим, существовала и во времена СССР. Члены многочисленных обществ любителей экслибриса — уникального знака личной библиотеки — сами изготавливали небольшие тиражи линогравюр, чтобы потом меняться со своими товарищами. И вот у десяти участников местного клуба библиофилов есть коллекция из десяти экслибрисов. И это вполне соответствует мысли Бротарса: нет средств стать коллекционером — коллекционируй собственное творчество.
Наталья Осипова. «Коллекция имени меня». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Здесь же можно найти собрания и более абсурдных диковинок: ластиков, обмылков, стоптанных стелек, спитых чайных пакетиков. Подобные произведения, кажется, стремятся ввести в разряд коллекционирования результат развития силлогомании, известной также как синдром Плюшкина. Страдающие от этого психического расстройства люди наделяют непропорциональной ценностью любые предметы, включая мусор, так что их жилища постепенно превращаются в склад ненужных вещей.
Ксения Зиновьева. «Хлам». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Ярким образцом такого собрания выступает произведение Ксении Зиновьевой «Хлам». Разложенные на полу комплектующие персональных компьютеров, которые многие владельцы хранят на всякий случай, уже никогда не пригодятся. Из-за стремительного прогресса стандарты разъёмов, протоколов работы меняются каждый год, а количественные и мощностные характеристики, такие как объём памяти и скорость обмена данными, уже не могут обеспечить работоспособность простейших программ.
Полина Васильева. «Хрустальное наследие». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Немаловажная функция любой коллекции — это инвестиция. В особенности это касается коллекций искусства, хотя даже собрание пустых пивных банок иногда пытаются продать с пятикратной наценкой. Сегодня многие молодые люди не понимают стремления граждан Советского Союза держать в квартире обширные домашние библиотеки и наполненные декоративной посудой серванты, а тем не менее это тоже было инвестицией. В условиях, когда некоторые предметы потребления невозможно было купить напрямую, так как они распределялись по тематическим столам заказов конкретных организаций, советский человек запасал доступные ему товары для последующего натурального обмена.
Мария Дубодел. «Встреча». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Сразу несколько выпускников НИУ ВШЭ посвятили свои произведения советскому стеклу, но самым ярким можно считать инсталляцию Марии Дубодел «Встреча». Эта художница смогла отказаться от наивной антропологии советского быта и рассмотреть посуду саму по себе, в контексте практики межличностного общения. Разве что рассматривать коллекцию единичных бокалов как коллекцию воспоминаний. Расположенные на стенах и подсвеченные светом ручных фонариков, они как будто расплёскивают собственную неповторимость во внешний мир.
Полина Вайнер. «Первичное». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Идеальное окончательное пристанище любой коллекции — это музей. Тем более что многие современные музеи выросли из частных собраний. По тому, какие фундаментальные экзистенциальные изменения происходят в вещах, попавших в музейное собрание, можно судить о том, чем они являются, пусть и в меньшем масштабе, внутри простой коллекции. Предмет, некогда наделённый функцией, в музее этой функции лишается. Мусор и лом становятся следами эпохи. То, что имело социальное значение в качестве агитации и пропаганды, оказывается просто дизайном. Наконец, портреты и памятники свергнутых вождей, их соратников и предшественников переносятся в музей, чтобы не быть уничтоженными. Сама атмосфера этого заповедника науки как бы обволакивает всё, что оказалось в его стенах, делает вещи безопасными. В инсталляции «Первичное» Полины Вайнер эта концептуальная мембрана между реальным и музейным мирами становится зримой. Развёрнутые подрамниками картины, бытовые предметы, строительные леса, которые используются для покраски стен «белого куба». Даже вид из окна становится частью музейной экспозиции, что наглядно демонстрирует латентное стремление музея вобрать в себя весь мир.
Борис Гладышев. One time stand; Чжуовей Ли. lotdhouse. 2024 © Фото: Евгений Наумов
Возможно ли «обезвредить» сам музей? Очень удачную попытку предприняли Борис Гладышев, Чжуовей Ли и Анна Мочалова. Это трио авторов создало серию музейной мебели: витрину One time stand, стенд lotdhouse и табуреты PlyCraft, которые также используются в качестве постаментов. У всего этого есть функция: быть выставочным инвентарём, обеспечивающим более наглядную демонстрацию экспонатов. Однако будучи перенесёнными, например, в музей дизайна, эти объекты становятся авторскими произведениями, выражением личной креативности их создателей, их приверженности идеям экологичности или, возможно, минимализма. Однако в экспозиции галереи HSE ART на Винзаводе оба свойства этих предметов соединены, часть коллекции не лишается утилитарной функции и зритель оказывается в замешательстве: это витрина служит рамой для коллекции останков животных (Наталья Осипова, Елахоа «Внутри коллекционера») или коллекция останков животных требуется для демонстрации возможностей витрины?
Арина Смирнова. «то, что бывает важнее». 2017–(); Наташа Осипова. «Счёт», 2024 (фрагмент «Стены №4») © Фото: Евгений Наумов
Самым радикальным жестом по концептуальному разрушению музея стало произведение «Счёт» Наташи Осиповой. Этот проект охватывает всё экспозиционное пространство, однако зритель не может увидеть его целиком, потому что это стены и их заслоняют другие арт-объекты. Может ли музей сделать частью своей коллекции собственные стены? Может быть, их можно взять и перенести в другой музей? Может быть, хотя бы в частные руки продать? Если музей — это материальное воплощение истории искусства, то можно ли создать музей музеев, который продемонстрировал бы зрителю историю музея, историю истории искусства? И что будет храниться в этом музее? Стены?
Александра Воробьёва. «Вещизм». 2023 © Фото: Евгений Наумов
Пока философы ищут ответ на этот вопрос, у москвичей и гостей столицы есть возможность узнать много нового о практиках создания, описания и музеефицирования коллекций на отчётных выставках выпускников НИУ ВШЭ в MMOMA на Гоголевском и на Винзаводе под общим названием «Коллекция. Порядок вещей».
