В Московском музее современного искусства (ММОМА) по адресу Ермолаевский переулок, 17, открылась выставка «Ещё раз об абстрактном», продолжающая серию проектов в рамках программы «Коллекция. Точка обзора». Используя возможности собственного собрания, сотрудники музея постарались продемонстрировать всё разнообразие языка беспредметного искусства второй половины XX — первой четверти XXI века. Специально для DEL’ARTE Magazine историк искусства и обозреватель Полина Кондрякова рассуждает о том, каким получился этот проект. Сегодня сказать что-то новое как на языке абстракции, так и о нём самом представляется очень сложным, если не невозможным. Тем не менее этот способ художественного выражения остаётся вполне востребованным среди художников и находит свой отклик у зрителей.
Выставка, занимающая два этажа Образовательного центра ММОМА (Ермолаевский проспект, 17), приятно удивляет своей структурированностью: выделяется два направления абстракции (экспрессивная на третьем этаже и геометрически-конструктивная на четвёртом этаже), которые существуют в некоем диалоге. В свою очередь, экспозиция каждого этажа делится на небольшие разделы, сформированные по принципу работы с материалом и формой или выделяющие персональное «явление художника». Такая систематизация, очевидно, призвана не только облегчить зрителю восприятие достаточно разнородных объектов, но и показать то разнообразие, которого достиг язык абстракции.
Владимир Сомов. «Портрет Элия Белютина». 1993 (фрагмент) © Фото: Евгений Наумов
Само название «Ещё раз об абстрактном» прекрасно отражает содержание проекта: здесь зритель вряд ли получит радикально новый опыт, но сможет «ещё раз» испытать радость узнавания. Всегда приятно встретиться в музее с чем-то знакомым, иначе почему так много поклонников постоянной экспозиции Третьяковской галереи? Например, целый раздел на выставке посвящён «Сигналам» Юрия Злотникова — безусловно, уже классика, выработавшего свою систему упорядоченного сочетания цветных кругов и чёрточек на плоскости холста, основываясь на законах математики и кибернетики (или собственном представлении о них).
Юрий Злотников. «Пространственный клон». 1998 (фрагмент) © Фото: Евгений Наумов
В отличие от фигуративного искусства, абстракция отказывается от использования конкретных образов и сюжета, поэтому изображаемый и воспринимаемый «объект», особенно его трактовка, часто лежит в поле ощущений и чувств. По крайней мере, это справедливо для экспрессивной абстракции.
Аня Жёлудь. «Коммуникации». 2009 (слева); Дмитрий Гутов. «Хранить свет». 2007 (справа) © Фото: Евгений Наумов
Однако не только живопись может быть абстрактной, — так, в экспозиции есть объекты Ани Жёлудь («Коммуникации», 2009) и Дмитрия Гутова («Хранить свет», 2007). Первое сходство, бросающееся в глаза, — материал, а именно металл. Причём не блестящий и гладкий, а какой-то технический, изуродованный эрозией, явно уже бывший в употреблении. И неестественно изломанные прутья Жёлудь, и рваная сетка Гутова вызывают несколько неуютное и гнетущее ощущение — если не упадка, то запустения.
Георгий Пузенков. Big Black Pixel. 2001 © Фото: Евгений Наумов
Эдуард Штейнберг. «Композиция 3». 1994 © Фото: Евгений Наумов
Иной подход к абстракции демонстрируется во второй части экспозиции: это куда более строгие, выверенные работы в духе конструктивизма 1920-х. В качестве отдельного направления можно выделить оммажи «Чёрному квадрату» Казимира Малевича. Это и Big Black Pixel (2001) Георгия Пузенкова, и «Избушка Малевича» (2004) Игоря Макаревича, и даже в какой-то мере «Композиция 3» (1994) Эдуарда Штейнберга. Претензии искусствоведов к использованию авангардного наследия остаются неизменными: любое обращение к нему рассматривается как вторичное заимствование идей и форм. Тем не менее каждый художник вырабатывает собственный язык и метод работы с материалом.
Леонид Борисов. «Без названия». 1986 © Фото: Евгений Наумов
Оригинально работает с геометрией в ассамбляжах и объектах Леонид Борисов. Кажется, что в наибольшей степени его интересует гармоничность форм и чёткость ритма, поддерживаемые цветовым решением. Работа «Без названия» (1986) имеет достаточно сложную структуру — это триптих, больше похожий на одну картину, разделённую на три равные части и вновь скреплённую металлическим брусом. Важно отметить, что пустое пространство, разделяющее элементы, обладает такой же значимостью, как и само изображение, выполняя функцию уравновешивания композиции. То же использование пустотности как части целого есть и в работе «Жёлтый шар» (1995) — это чистый формалистический эксперимент, удачно завершившийся.
Кирилл Преображенский, Антон Смирнский. «План №9». 2002 © Фото: Евгений Наумов
Наконец, совсем уже новый поворот и даже своего рода итог всего проекта «Ещё раз об абстрактном» обнаруживается в инсталляции Кирилла Преображенского и Антона Смирнского «План №9» (2002). Хотя эта работа изначально и является видео-артом, в рамках выставки гораздо более значимым становится её «техническая» составляющая — зеркальный кубик Рубика, в котором отражается и искажается всё пространство выставочного зала вместе с экспонатами. Возможно, в изначальный замысел автора не входило создание оптической призмы, глядя через которую можно понять, насколько избирательно и субъективно наше восприятие всего культурного контекста и отдельных его явлений. Тем не менее в рамках этой выставки куб Кирилла Преображенского является отличной метафорой того, как продолжает жить и развиваться абстрактное искусство, постоянно отражая и преломляя само себя.
