Уличное искусство привлекает внимание или остается незаметным, сливаясь с визуальным шумом мегаполиса. Художники-партизаны бомбят шедевры, которые затем обсуждаются в медиапространстве. Что будет, если они начнут создавать станковое искусство, которое можно поместить в галерее или музее, купить и принести домой? Останутся ли они «тру»? Искусствовед Евгений Наумов посетил выставку «True ли» в пространстве фонда Ruarts и готов ответить на этот вопрос.
Грубое и смелое
В первой части выставки «True ли» собраны работы на стыке уличного искусства и музейного произведения. Здесь посетитель увидит документацию создания инсталляции «Фигура № 2: Игра» Тимофея Ради. Этот уральский художник давно известен своими акциями в загородных пространствах и интервенциями в городскую среду. Прежде всего можно вспомнить горящую надпись FUTURE на фоне заката (2020) и граффити «Я бы обнял тебя, но я просто текст» (2013). На экспонируемом видео демонстрируется монтаж и последующее уничтожение конструкции из пяти олимпийских колец, оклеенных пятитысячными купюрами. Когда конструкция поднимается на максимальную высоту, ветер сдувает с нее все банкноты, обнажая металлический каркас. Символическое значение этого произведения не нуждается в дополнительных толкованиях, потому что художник говорит на одном языке со всем обществом. Неудивительно, что такое искусство находит горячий отклик в сердцах зрителей.
Тимофей Радя «Фигура № 2: Игра», 2014. Фото: Евгений Наумов
Демократический заряд уличного искусства реализован в пространстве Ruarts Foundation максимально полно. Посетители могут нарисовать что-нибудь на закопченной стене, над которой помещено «Око» Гриши, или наклеить стикер на профильный металлический лист. Инсталляция Александра Жунева «True ли (Рука руку моет)», подарившая выставке свое название, также подразумевает активное участие зрителя. Последний должен сначала раскачать рамки из сетки, на которой с помощью фрагментов скотча составлены изображения двух ладоней, а затем самостоятельно интерпретировать многосоставное название. Возможно, отсылка к русской пословице указывает именно на эту неизбежную коллаборацию художника и зрителя.
Александр Жунев «True ли (Рука руку моет)», 2018. Фото: Евгений Наумов
Здесь же экспонируются фотографии из серии проекта «Части стен» Алексея Партолы. На этих снимках запечатлены моменты работы уличных художников и результаты их труда: наполнение огнетушителя краской, создание надписи на стене, граффити внутри водонапорной башни, трансформаторная будка «731». Все фотографии вставлены в брутальные рамы из грубых материалов, подчеркивающие трудность создания и эфемерность стрит-арта в городской среде. Благодаря такому оформлению «Части стен» сохранят свой партизанский заряд, даже если их перенести в художественную галерею или жилой интерьер.
Неприрученный андеграунд
Стрит-арт недолговечен, он возникает, чтобы быть уничтоженным, иногда за считанные часы. И тем ценнее произведение, чем оперативней и острее реакция городских властей. Однако хочется иметь хотя бы небольшие артефакты, созданные талантливыми художниками, и они, делая шаг навстречу своим поклонникам, начинают создавать станковое искусство.
На выставке в Ruarts показаны несколько стратегий, которые может избрать стрит-артист, переходящий в галерею. И самой очевидной становится использование для создания станковых произведений приемов, характерных для уличного искусства. Работа Гриши «Руки» отсылает к исконному значению слова «граффити» — «нацарапанный». Подобно древним римлянам, художник буквально процарапывает изображение в покрытой копотью бетонной плите. Слава Птрк наносит краску на холст с помощью трафаретов, и в картине «Вид из окна» повторение форм подчеркивает монотонность урбанистического пейзажа. Другие художники используют свободную линию, проведенную с помощью аэрозольного баллончика. Холст Никиты Dusto демонстрирует близость методов граффити и абстрактного экспрессионизма 1960-х годов: здесь важны и свободный жест художника, и наличие случайных эффектов, таких как подтеки краски.
Максим Има «Диктант» 2020. Фото: Евгений Наумов
Особое внимание к тексту сближает уличных художников с концептуалистами. Произведения стрит-арта вступают в диалог со зрителем, вспомним хотя бы упомянутый выше «Я бы обнял тебя, но я всего лишь текст» или многократно повторенное «Зачем?». Из нескольких работ, включающих надписи, хотелось бы выделить «Диктант» Максима Имы. В коротком сообщении художник обозначил свое отношение к арт-рынку, в который он угодил прямо с улицы. Автор не просто раскрывает зрителю свои мотивы «я не создаю яркие и абстрактные рисунки, потому что от меня требуют именно этого», но делает видимыми внутренние процессы рынка современного искусства: «яркие и абстрактные рисунки требуют от всех, и кое-кто подчиняется». Слова «ярко и абстрактна» при этом выделяются более свободным начертанием и полихромным исполнением: «вообще-то я могу и ярко, и абстрактно, просто не хочу — беда с диктантами, даже ошибку, вот, сделал». Максим Има предельно честен со зрителем, и это не может не подкупать.
Для того чтобы подчеркнуть уличные корни художник может использовать урбанистические образы. Например, серия расписных фарфоровых заборов от 0331с воспроизводит формы знакомого каждому жителю СНГ бетонного «забора в ромбик» (в технической документации он называется «плита ограды ПО‑2»). На этих маленьких плитах нанесены граффити, повторяющие распространенные произведения уличных художников. Дерзкое, но предельно хрупкое искусство для тех, кто хочет немного эстетики андеграунда в гостинной.
0331с. Из серии «Забор», 2021. Фото: Евгений Наумов
Все еще авангард
Уличный художник может отказаться от привнесения в коммерческие произведения практик стрит-арта. Уличное должно оставаться на улице, а для интерьера нужно создать что-то совершенно иное. К счастью, история современного искусства знает множество не менее радикальных приемов, которые успешно осваиваются новыми поколениями.
Неудивительно, что современный андеграунд берет на вооружение практику коллажа, которая была в свое время разработана дадаистами — радикалами 1920-х годов. Коллаж до сих пор сохраняет свой антиэстетический заряд. Какой бы стройной и гармоничной ни была конструкция, в глубине сознания зрителя всегда будет пульсировать мысль о случайном сочетании представленных элементов. Кроме того, коллаж — это не картина, создающая иллюзию присутствия каких-то фигур, а сами фигуры, которые живут какой-то своей жизнью и даже ведут экспансию во внешнее пространство, как в работах Андрея Ведро.
Алексей Лука пошел еще дальше, составив свою «Теорию непредвзятости» из найденных объектов: фрагментов резного наличника, оконных рам, строительного мусора. В своей практике он продолжает традицию MERZ Курта Швиттерса и «комбайнов» Роберта Раушенберга. Произведение конструируется из фрагментов реальности, которые утратили свою утилитарность самостоятельно или были лишены ее по воле художника. Но такое искусство все еще сохраняет связь с жизнью и даже с биографией создателя, который по каким-то одному ему ведомым мотивам отобрал именно эти объекты. Возможно, рамы находились в заброшках, где Алексей Лука часто работал, а наличник когда-то украшал развалившийся от старости дом в деревне, где художник бывал в детстве. Вместо воображаемого окна в идеальный мир — окно в неприглядную действительность.
Алексей Лука «Теория непредвзятости», 2019. Фото: Евгений Наумов
Множество художников начинали успешную коммерческую карьеру с уличного искусства: Жан-Мишель Баския, Кит Харинг, Бэнкси. Профессиональное сообщество стрит-арта может по-разному реагировать на такой переход. Кто-то сохраняет свой авторитет внутри уличного цеха, кто-то становится объектом резкой критики. Именно там — среди товарищей — ведутся споры «тру» или «не тру». Но в стенах галереи градус дискуссии неизбежно снижается, ведь в искусстве нет категорий «правильно» или «неправильно». Останется уличный художник борцом с системой или углубится в изучение формального метода — в любом случае он сможет найти своего зрителя. Пройдя школу спальных районов и индустриальных кластеров, поколение андеграунда готово побороться с выпускниками художественных вузов за место в истории искусства.