В Третьяковской галерее на Крымском валу открылась выставка «Увидеть неизвестное», созданная на основе онлайн-проекта «Моя Третьяковка». Подобное перенесение произведений искусства в общедоступный цифровой каталог и последующая демонстрация оригиналов соединяют в одной точке два извилистых пути: первый был пройден искусством с момента изобретения способов массовой фоторепродукции, второй обозначил траекторию конкретных произведений к индивидуальному зрителю. Специально для DEL’ARTE Magazine Евгений Наумов составил дорожную карту этих процессов.
Каталоги искусства довольно давно и прочно вошли в жизнь современного ценителя, так что порою трудно себе представить, как воспринимались произведения в те времена, когда доступ к ним был затруднён огромными дистанциями. И хотя репродукция в том или ином виде существовала со времён Римской империи, изобретение фотографии и упрощение полиграфического процесса сделало её действительно массовой. В третьем десятилетии XX века два видных философа Андре Мальро и Вальтер Беньямин попытались осознать влияние развития репродукционной техники на культуру, на восприятие искусства и даже на концепцию музея. Всю глубину произошедших тектонических сдвигов в культурном ландшафте профессиональные исследователи искусств и рядовые любители культурного досуга могли ощутить в начале третьего десятилетия XXI века: из-за глобального карантина музеи, хранящие бесценные оригиналы, оказались недоступны, но остались доступны электронные репродукции. Многие музеи приняли решение расширить своё присутствие в интернете за счёт культурно-образовательного контента, видео-экскурсий и, конечно, электронных каталогов. И одним из таких порталов-каталогов стала «Моя Третьяковка».
Александр Голованов. «Лунная ночь. Город». 1930 © Фото: Евгений Наумов
«Моя Третьяковка» предлагает посетителю виртуальное собрание цифровых копий произведений искусства, хранящихся в фондах Третьяковской галереи. Каждый экспонат снабжён подробной аннотацией с указанием техники, размеров и развёрнутой исторической справкой. Благодаря разветвлённой системе тегов пользователь может сделать подборку по интересующему его жанру, периоду, автору или технике. Кроме того, есть готовые мини-каталоги произведений, участвовавших в различных проектах и выставках. В своём знаменитом эссе «Воображаемый музей» Андре Мальро выделял эту удивительную лёгкость перегруппировки разрозненных артефактов, которая достигается с помощью печатного каталога.
Фёдор Матвеев. «Вид Рима. Колизей». 1810-е © Фото: Евгений Наумов
«Редко кому довелось видеть все великие произведения Европы. В возрасте 39 лет Готье посетил Италию, правда, не увидел Рима; Эдмон де Гонкур — в 33 года; Гюго — в детстве; Бодлер и Верлен — никогда. <…> Сопоставление какой-либо картины Лувра и картины Мадрида или Рима было сопоставлением картины и воспоминания. <…> Сегодня какой-нибудь студент имеет в своём распоряжении цветную репродукцию большинства важнейших произведений. <…> Ведь открылся музей воображаемый, он доведёт до мыслимого предела то неполное сопоставление, которое предлагается настоящими музеями».
Вид выставки © Фото: Евгений Наумов
На многих примерах Мальро показывает, что только благодаря качественной репродукции удаётся сгруппировать единичные произведения в стили, обозначить школы, круги взаимного влияния, региональные особенности, выделить наиболее сильные работы в той или иной категории. Только окинув беглым взглядом сразу несколько десятков произведений, зритель может наконец ощутить динамику: смену эпох, возникновение жанров, становление отдельного художника и упадок целых академий.
Виктор Попков. «Семья Болотовых». 1967-1968 © Фото: Евгений Наумов
Появление нового знания об искусстве неизменно влияло и на облик музеев, в которых начали появляться тематические залы и отделы хранения. Из сокровищниц государей и храмов высокой культуры, которые демонстрировали величайшие творения человеческого духа, галерея искусств постепенно трансформировалась в научную лабораторию, знакомящую своих посетителей с историей и историями различных культур и изолированных культурных явлений. История европейской культуры, история русской культуры, история гравюры на дереве в России, история школы иллюстрации Владимира Фаворского.
Павел Каменский. «Без няньки». 1884 © Фото: Евгений Наумов
Выставка «Увидеть неизвестное», созданная на основе виртуального каталога «Моей Третьяковки», также отчасти повторяет его структуру. Она разделена на семь разделов, два из них выделяются на основании художественного медиума — скульптура и фотография; а живопись условно распределена по следующим зонам: архитектурный пейзаж, интерьер, бытовой жанр и исторический жанр. У входной зоны расположились две стены, на которых разместился ряд работ, не отнесённых ни к одному из означенных разделов, — знак того, что любая попытка структурировать и каталогизировать массив артефактов всё равно окажется недостаточно универсальной и оставит за своими рамками те или иные явления и объекты.
Пётр Вильямс. «Весна. Портрет А.С. Мартинсон и А.Д. Понсова». 1947. Григорий Седов. «Выбор невесты царём Алексеем Михайловичем». 1882 © Фото: Евгений Наумов
Условность предложенного деления на разделы становится очевидной при взгляде на экспозицию. Картину «Красная площадь в Москве» из раздела архитектурного пейзажа можно отнести к бытовому жанру, и наоборот, полотно «Весна» — перенести к прочим городским видам. Курсируя по выставке, внимательный зритель обнаруживает и другие рифмы. Например, та же «Весна», в которой город служит фоном для романтической сцены между двумя героями, может быть связана с картинами «Смотрины» и «Выбор невесты царём Алексеем Михайловичем».
Николай Богданов-Бельский. «Устный счёт. В народной школе С.А. Рачинского». 1895 © Фото: ГТГ
Тема детства также распространяется дальше сопоставления расположенных рядом картин «Устный счёт», «Спящие дети» и «Новенькая в школе», а дополняется работами «Весна в Москве», «Семья Болотовых», «Портрет Ю.Е. Кустодиевой с дочерью Ириной» и «Игрушки», а также скульптурами «Ниночка» и «Без няньки», помещёнными в разных частях выставки. Достаточно, чтобы создать отдельный раздел. И таких собственных разделов зритель может вообразить себе сколько угодно.
Вид выставки © Фото: Евгений Наумов
Кураторы выставки предполагали представить произведения искусства. Однако многие работы очень хорошо знакомы любителям искусства. Например, всё тот же хрестоматийный «Устный счёт» — прекрасная жанровая картина, на которой Николай Богданов-Бельский запечатлел помещение земской школы, десяток учеников разных возрастов, каждого со своим характером, и педагога-просветителя Сергея Рачинского. Хорошо известна также историческая картина «Сцена Варфоломеевской ночи» Карла Гуна, на которой зритель встречает драматическую сцену убийства.
Карл Гун. «Сцена Варфоломеевской ночи». 1870 © Фото: Евгений Наумов
Эти картины стали известны в том числе благодаря репродукции. Вальтер Беньямин, автор эссе «Искусство в эпоху его технической воспроизводимости», видел следующие этапы изменения типа ценности произведения искусства: культовая ценность, связывающая оригинал и его роль в сакральной архитектуре или ритуале; экспозиционная ценность, возникающая вместе со станковой картиной и скульптурой, оторванными от стен соборов; эстетическая ценность как свойство доставлять зрителю удовольствие, независимое от степени оригинальности. Он также полагал, что увеличение совокупного тиража репродукций со временем размоет представление о самоценности оригинала, однако этого не произошло. Наоборот, произведение искусства иногда приобретает тем большую привлекательность, чем больше людей сталкивается с его копиями. И сегодня, как во времена, описанные Андре Мальро, мало кто имеет возможность посетить Париж, но ценность Собора Парижской Богоматери или оригинальной доски «Джоконды» Леонардо да Винчи признают очень многие.
Казимир Малевич. «Сёстры». 1930 © Фото: Евгений Наумов
Тем не менее, каталоги делают искусство доступным для очень многих, а электронные каталоги, такие как «Моя Третьяковка», — практически для всех, кто обладает хотя бы смартфоном и доступом в интернет. Великие произведения всё прочнее входят в нашу повседневную жизнь через рекламу, политическую агитацию, обложки популярных книг, многочисленные отсылки и референсы. Журналист и арт-критик Джон Бёрджер в своём сборнике эссе «Искусство видеть» из всех способов усвоения языка искусства выделял один, позволяющий любому человеку сделать историю мировой культуры частью своей личной истории:
«И взрослые, и дети иногда устраивают где-нибудь у себя в спальне подобную стенку, на которую они прикрепляют всевозможные бумажки: письма, фотографии, репродукции, вырезки из газет, рисунки и открытки. Все картинки на такой стене принадлежат одному языку — и более или менее равноправны в его рамках, поскольку это очень личная выборка, соответствующая опыту жильца этой комнаты и отражающая его опыт».
Борис Кустодиев. «Портрет Ю.Е. Кустодиевой с дочерью Ириной». 1908 © Фото: Евгений Наумов
Личный каталог, составленный для самого себя, размещённый на стене, или в папках, или даже в памяти электронного устройства, станет шагом к демократизации искусства. Подобное собрание будет свободно от авторитета музея, академии искусствознания, экспертов, кураторов, редакторов. И портал «Моя Третьяковка» предлагает среди прочего инструмент для создания собственной виртуальной коллекции искусства, сопряжённый с возможностью ощутить причастность к жизни одного из крупнейший российских музеев. Дело в том, что не все произведения искусства изначально доступны для просмотра, но после небольшого доната любой пользователь может открыть один случайный экспонат для всех посетителей сайта. Идея может показаться спорной, если учесть, что все культурные институции России совершенно бесплатно публикуют свои фонды в открытом доступе на сайте Госкаталога. Однако подобная интерактивность, по-видимому, нравится пользователям, так что 12500 зарегистрированных пользователей открыли совместными усилиями уже почти 7000 произведений.
Вид выставки © Фото: Евгений Наумов
Встреча с оригиналом, известным зрителю только по репродукциям, порождает особенное чувство, которое трудно охарактеризовать одним словом. Здесь и описанная Аристотелем радость узнавания, и некоторая гордость от собственной образованности, и любопытство, с которым любитель искусства пускается на поиски новых деталей, возможно, недоступных не репродукции. Массовая репродукция не смогла отменить ни экспозиционной, ни даже культовой ценности оригинала (ведь не зря же музеи так похожи на храмы), однако она смогла приблизить его к зрителю, и теперь он может ходить на выставку, чтобы повидаться со старыми друзьями-шедеврами и завести новые знакомства и расширить свой «Воображаемый музей».
