В главном здании Московского музея современного искусства (MMOMA) на Петровке, 25 открылась масштабная ретроспектива Владимира Башлыкова, объединившая более 100 работ, созданных в период с 1970-х по 2020-е годы. Вместе с Евгением Наумовым читатели DEL’ARTE Magazine могут познакомиться с творческим наследием этого глубокого живописца.
Вот уже более двадцати лет художник Владимир Башлыков создаёт серии абстрактных картин, в которых зашифрованы пейзажи. Может показаться, что он ищет нечто, какие-то идеальные пропорции, совершенную фактуру, наилучшее сочетание цветов. Есть ли этот идеал? Достижим ли он? Вряд ли. Но это не значит, что к нему не нужно двигаться, ведь в результате этого сизифова труда зрители получают возможность насладиться сложными, глубокими и разнообразными полотнами.
Владимир Башлыков. «Луг». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Пейзажи Владимира Башлыкова покажутся однообразными только невнимательному посетителю выставки, который пробежит галопом по залам, не останавливаясь у каждой отдельной картины больше чем на пару секунд. Однако, если задержаться подольше, станет очевидна сложность поэтапного создания этих многослойных произведений. Не только разные цвета, но и разные краски: масло, гуашь, темпера, акрил перетекают друг в друга, иногда смешиваясь, иногда отталкивая друг друга. На поверхности холста можно различить мазки кисти — широкие и экспрессивные, плавные и хаотичные, тонкие и твёрдые. Эти мазки иногда складываются в цветные пятна, в которых угадывается речная гладь, лес на противоположном берегу, фиолетовая туча на небосклоне и в водном зеркале. А может быть, это просто кажется, просто автор смог передать ощущение меланхоличного вида Ветлуги, и глаз зрителя независимо от сознания сам опознаёт в областях сероватого цвета источник прохлады и шума листьев на ветру.
Владимир Башлыков. «Ветлуга». 2012 © Фото: Евгений Наумов
Прекрасно, что эти работы находятся рядом, так что посетитель выставки может сравнивать их, переходя от одной к другой, удерживая в памяти, возвращаясь. Такое знакомство с молчаливыми бессюжетными картинами может погрузить в какое-то медитативное состояние, а эстетический опыт переходит в практически духовный, в процесс рефлексии по поводу собственного восприятия. Лучше всего это ментальное упражнение выполнять в последнем зале экспозиции, где кураторы разместили голубую «Серию пейзажей» разных размеров, разной фактуры, разной интенсивности цвета.
Владимир Башлыков. «Серия пейзажей». 2011–2024 © Фото: Евгений Наумов
Невольно напрашивается сравнение с живописью цветовых полей Марка Ротко, что вполне закономерно. Но Владимира Башлыкова было бы весьма трудно упрекнуть в том, что он использует элементы художественного языка своего знаменитого предшественника для решения тех же формальных задач и выражения схожих идей. С одной стороны, в своей абстрактной живописи Ротко развивал концепции Василия Кандинского и Анри Матисса, продолжая их исследования психологических и эстетических свойств сочетаний цветов. С другой стороны, нефигуративное искусство стало для этого американского еврея способом создать у зрителя ощущение возвышенного, сравнимое с монументальной храмовой росписью. Владимир Башлыков также преуспел в подобных художественных экспериментах, не пытался копировать Ротко, но создал нечто своё на ту же тему.
Владимир Башлыков. «Ангел и дитя». 2014 © Фото: Евгений Наумов
Есть в искусстве Владимира Башлыкова место и для фигуративных работ. Часто это силуэтные, составленные из тонких линий фигуры, которые оказываются написаны поверх уже знакомых сложных многослойных абстрактных фонов. Эти персонажи напоминают призраков, эфемерных странников в бесконечном пространстве — неудивительно, что среди них часто встречаются ангелы, Богоматерь и даже портрет жены художника напоминает образ святой. В отличие от традиционной иконописи, когда лики праведников и подвижников как бы выплывают из вечного сияния рая, фигуры Владимира Башлыкова как бы проступают из самой материи, что можно счесть указанием на сакральность нашего мира.
Владимир Башлыков. Без названия, из цикла «Реликтовое пространство». 1994 © Фото: Евгений Наумов
Особого внимания заслуживает серия рисунков углём, показанная в отдельном зале. Эти многофигурные композиции переполняет живая экспрессия, сравнимая с живописью Бориса Голополосова и в особенности с монохромными работами Василия Чекрыгина. Тонкие контуры уродливых, грубых, приземистых персонажей как бы проступают в клубах чёрного дыма, они предаются низменным страстям, ссорятся, подвергают друг друга насилию в цикле «Реликтовое пространство» или бьются о стены кубической комнаты в «Несвободе». Кажется, сам вид ровных стен и прямых углов страшит этих человекообразных, и они стремятся любой ценой вырваться из этой цивилизирующей клетки обратно к открытому пространству без законов и морали.
Владимир Башлыков. «Замкнутое пространство», из цикла «Несвобода». 1995 © Фото: Евгений Наумов
Эти циклы датируются первой половиной 1990-х годов — временем глубоких социальных потрясений, экономической нестабильности и краха старых идеалов. Владимир Башлыков, по-видимому, глубоко переживал эти события, однако обличительный пафос так и не вылился в оконченные работы, как это произошло, например, у Гелия Коржева с его «Тюрликами». Для художника, решившего своим искусством бороться с социальными язвами, сама эта борьба может оказаться разрушительной, а уход во внутреннюю миграцию, обращение взора от окружающих бедствий к своему внутреннему миру и вечным ценностям при этом становится спасением. Серафим Саровский однажды сказал: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи», — так и стяжавший дух смирения художник может передать своё состояние покоя зрителю.
