«Довод» Кристофера Нолана — фильм-энтропия

3 сентября в российском прокате состоится премьера фильма «Довод» режиссера Кристофера Нолана. Не раз менявшая дату релиза одиннадцатая картина британского постановщика сюжетно сосредоточена вокруг незаметной на первый взгляд, но в тоже время масштабной угрозы человечеству, устранить которую возможно лишь при умении управлять временем. Специально для DEL’ARTE Magazine Алишер Улфатшоев рассказывает о «Доводе», принципиально избегая спойлеров, позволив себе лишь необходимое описание сюжетной завязки конфликта.

«Довод» вновь поднимет дискуссию о гениальности Кристофера Нолана. При этом фраза «Нолан — гений», ставшая мемом, не имеет четкого обоснования. Конечно, режиссер, выражаясь словами Oxxxymirona, «перевернул игру» в жанре кинокомиксов и снял культового и ужасающего «Темного рыцаря». Но потом Нолан почти отказался от режиссирования мейнстримового кино (за исключением трилогии о Бэтмене) и принялся воплощать свои «идеи из записной книжки». Он любит повторять: «У режиссера всегда есть несколько задумок — заметок в конце записной книжки, — и могут пройти десятилетия, прежде чем они будут реализованы».

Нового режиссера Нолана зрители увидели в фильме «Начало», где он, будучи таким же фанатиком технического и визуального аспекта в кино, как, например и Джеймс Кэмерон, задал высокую планку и определил свои любимые темы. Дальнейшие проекты «Интерстеллар» и «Дюнкерк» стали демонстрацией «нолановских» игр со временем и пространством, когда история превращается в сложную головоломку. И теперь кажется, что прошлые работы британца были только генеральной репетицией перед «Доводом».

Кристофер Нолан сплетает в «Доводе» шпионский триллер с очередной научной теорией, на этот раз об энтропии (данный термин не раз будет фигурировать в разговорах персонажей фильма). Сам режиссер объясняет теорию так: «Если изменить направление энтропии для конкретного объекта, то можно изменить течение времени для него».

У главного персонажа, которого играет Джон Дэвид Вашингтон, нет имени, он называет себя Протагонистом. После проверочной спецоперации Протагонисту поручают серьезную миссию. Оказывается, политические игры между странами ничего не стоят перед надвигающейся угрозой, которую одни уже называют Третьей мировой, а другие армагеддоном. Никто не знает, какое оружие будет использовано. В тайну посвящен только российский олигарх Андрей Сатор (Кеннет Брана). И чтобы с ним познакомиться, Протагонисту придется пройти ряд испытаний, для чего он начинает сотрудничать с Нилом (Роберт Паттинсон). Времени на выполнение операции почти нет. Но в какой-то момент в руках агентов оказывается способ управлять временем.

На этом моменте лучше всего прекратить рассказывать о сюжете, так как «Довод» представляет историю, где каждый возможный спойлер не помогает понять повествовательную линию, а, наоборот, только усложняет процесс понимания. Во многом именно за это одни зрители любят Нолана, а другие — нет. Его конспирация при передаче экземпляров сценария актерам по отдельным страницам в закрытых комнатах — своеобразный штрих к образу и попытка манипуляции зрительским вниманием. И каждый раз это срабатывает, потому что каждый новый фильм Нолана удивляет и вызывает желание для начала «выпрямить» фильм — увидеть события в хронологическом порядке, а уже затем приступить к обсуждению.

С «Доводом» проделать подобное будет сложно. То, что задумал и воплотил режиссер, потрясает грандиозностью, амбициозностью и верой в свои силы. Действия фильма разворачиваются в Англии, Эстонии, Вьетнаме, Индии и Италии. Протагонист и Нил успевают оставить след там, где, удивительно, они уже побывали (в этом кроется основной ребус фильма). Кажется, что подобное невозможно в нашей реальности, однако все ломается от совета «не мысли линейно». Здесь наступает важный этап осознания происходящего, ведь дальше будет опасно и необратимо.

Как раз эффект необратимости и интересует Нолана, и здесь все сводится к энтропии. Только дело касается не доказательства теории. Это не документальное кино о физических законах и теориях. Наука нужна лишь в качестве инструмента для воплощения идей «настоящего из будущего». Олигарх Сатор — ключ к решению загадки «Довода». Его звериная принципиальность побеждает человеческую мораль, выпуская на свет беспощадный эгоизм. Очевидно, что бороться с ним предстоит людям, которым не чужды гуманность и справедливость, готовым разработать четкий план по спасению мира прошлого, настоящего и будущего. Такой подход к победе/доказательству своих убеждений через личные и традиционные принципы Нолану привычен. В «Интерстелларе» героиня Энн Хэтэуэй произносит парадоксальные для многих слова: «Любовь — это не выдумка человечества, это осязаемая величина, это сила, это должно что-то значить». Нолан верит в человека. В «Доводе» речь идет о доверии и долге, которые пропагандирует Протагонист. Он не боится признать ошибку и готов рискнуть ради доказательства своих принципов.

Главное — не упустить детали сюжета, которые помогут не затеряться в стихийности действий. В постоянной смене движения во времени, когда реальность для одних становится возможным прошлым для других, раскрывается потенциальная идейная неограниченность «Довода». В этом же заключаются его красота и в то же время сложность.

Все знают, что для Нолана персонажи — куклы на веревочках в техническом представлении. Исключением стал Хит Леджер, воплотивший в образе Джокера хаос, бродящий по улицам Готэма. Однако актеры Вашингтон и Паттинсон не имеют возможностей для создания персонажей. Им отведена одна функция — надеть подобранный костюм и произносить свои реплики. Вероятно, когда британский демиург наиграется со сложными концепциями и камерами IMAX, мы сможем увидеть настоящих сложных персонажей от Нолана. «Довод» потрясает благородными пейзажами, за что отдельное спасибо шведскому оператору Хойте Ван Хойтема (он отвечал за картинку в «Интерстелларе» и «007:Спектр»). А музыка Людвига Йоранссона, заменившего постоянного композитора Ханса Циммера, воплощает весь трагизм и апофеоз сюжета.

Несомненно, стойкое желание Нолана гнуть мир под свои творческие взгляды одновременно поражает и пугает. Для него, как и для Квентина Тарантино, история с привычным для нее течением времени — инструмент для выражения. Обоих режиссеров волнует возможность изменить утвержденный ход вещей, показать иной путь развития, даже если это выходит за рамки традиций. И «Довод» — доказательство силы идеи, веры и несгибаемого стремления делать совершенно новое кино.

Подписывайтесь на наш Telegram-канал

Другие Новости

На нашем сайте мы используем Cookies, чтобы быть доступнее из любой точки планеты