15 мая на Hulu состоялась премьера сериала «Великая». Британско-американская выдумка, вдохновленная событиями XVIII века в Российской империи, предстает сатирическим высказыванием с похотливым Петром III и рациональной императрицей Екатериной Алексеевной. Алишер Улфатшоев специально для DEL’ARTE Magazine подробно разбирает новый сериал, напоминая, что это лишь художественное произведение, где больше внимания уделяется актуальным взглядам и настроениям героев, нежели воспроизведению исторических реалий трехвековой давности.
Главное, что необходимо сделать в начале просмотра. Обратить внимание на знак «звездочки» в названии сериала и прочитать сноску «эпизодически правдивая история». Конечно, людям свойственно упускать чтение мелкого шрифта, а потом говорить, что их обманули или не предупредили. Хоть «Великая» и не банковский договор, здесь тоже нужно внимательно следить за деталями, которые обещают беспрецедентную историю. Выделенные «реальные события» не означают энциклопедическую точность и тем более не претендуют на достоверность или на демонстрацию будоражащих событий, которые были воссозданы по любимым Никитой Сергеевичем Михалковым секретным документам. Вовсе нет. За вольную трактовку жизни Екатерины и Петра отвечает австралиец Тони МакНамара, автор сценария фильма «Фаворитка» режиссера Йоргоса Лантимоса.
Намеренные неточности и стереотипы
Раскачиваясь на качелях, юная и романтичная немка София, в дальнейшем Екатерина (Эль Фэннинг), сообщает подруге, что вскоре станет женой российского императора Петра (Николас Холт). Она приятно встревожена будущей жизнью во дворце и надеется оказаться во власти безграничной любви. Однако, восторженные мечты и ожидания, подхваченные из произведений Вольтера, растворяются при знакомстве с Петром. Вместо обаятельного и культурного жениха перед Екатериной предстает дерзкий, неугомонный нарцисс с женскими бусами на шее, который пошло шутит и использует свою власть во всех ее проявлениях. Удивленной девушке остается одно — покорно стать частью бурной и нескончаемой праздной жизни двора, завести любовника (Себастьян де Соуса) и родить наследника престола.
В реальности «Великой» МакНамара, кажется, намеренно допускает ряд исторических неточностей. Например, Пётр III оказывается сыном Петра Великого, а не внуком, как было на самом деле. Значение подобной «ошибки» раскроется позже вместе с остальными задумками автора. Сейчас важно лицезреть, принимать и изучать дивный новый мир, который полон сюрпризов. Бесспорно, «Великая» не обходит стороной классические и великие российские стереотипы: медведи, балалайка и водка. Но с такими традиционными представлениями не в силах бороться ни один сценарист. Остальное — одновременно злая и гуманная сатира на императорское бытие, где главенствуют секс, алкоголь и песня «Казачок».
Феминизм или отсутствие жизненного опыта
И в этой аристократической вакханалии оказывается наивная (временно) Екатерина. Ее мировоззрение, прогрессивные мысли и идеи не совпадают с интересами российского общества. Наука и искусство не в почете, библиотека погрязла в паутине, а женщины не имеют прав и вовсе не умеют читать. Для них придворный гламур и светские сплетни важнее образования. Должно быть именно о социальном неравенстве будет вести разговор Тони МакНамара, поддерживая современные феминизм и политику идентичности. Однако, он не намерен быть в рекомендациях и хэштегах правозащитниц женщин. Поэтому при удобном случае дико и язвительно показывает, что в большей степени обильные и громкие диалоги о равноправии, свободе и лучшем выборе активистов хороши только на словах. Когда же дело доходит до четкой формулировки, аргументации и строгого порядка действий, становится ясно, что все идеи «левых» рушатся из-за отсутствия жизненного опыта.
Особенно это касается Екатерины. Незнание одобренного поведения в агрессивно-похотливом российском социуме приводит ее сначала в ярость непонимания, а затем и доводит до пощечины Петру. Для него это означает нарушение правил его игры, когда никто раньше не осмеливался думать о подобном. Сейчас это ново, оскорбительно, но интересно. Понимают это и Григорий Орлов (Саша Дхаван) — скромный и трусливый политический советник, долговязый архиепископ Арчи (Адам Годли) и генерал-пьяница (возможно, новое звание в армии) Велементов (Дуглас Ходж). Разношерстная троица в духе гайдаевской Трус, Балбес и Бывалый выразительно и нагло показывает государственное, религиозное и военное состояние империи, которую вскоре ждет государственный переворот.
Инь и янь самодержавия
Мысль о скором свержении Петра окончательно позволяет героине Эль Фэннинг распрямиться и расправить плечи. Естественно, не столь академично и грациозно, как это сделала Хелен Миррен в сериале «Екатерина Великая», но также с высоко поднятой головой. Здесь и начинается мини-«Игра престолов» с медведями вместо драконов. Десницей Екатерины становится разжалованная из аристократов служанка Мариаль (Фиби Фокс), чьи мотивы по свержению императора легко угадываются. Далее следуют поиск союзников, осторожные улыбки и каждодневные мысли, что править Россией для Екатерины — это судьба. Тем не менее, «Великая» не предстает сложной, тактической и холодной историей об убийстве, троне и наследии. Хотя главные лица понимают бремя ответственности, задумываются о тяготах настоящего и будущего, но мысли о вечернем гулянье напрочь стирают из памяти трудности быта.
Такая радикальность поведения озадачивает Екатерину, но не пугает. Она — это хаос: тайный, неведомый, который символически ассоциируется с феминным. Она — источник знаний, идей, новой мысли и будущая «мать» России. Петр — ее противоположность. Он — порядок. Хозяин, последователь традиций, сторонник нерушимости процесса правления и ассоциируется с маскулинностью. В его власти наказание и похвала. Они — инь и ян. Столкновение их идеологий — сложный, долгий, трудоемкий процесс поиска гармонии и удовольствия. В результате этого конфликта постепенно устанавливаются разделяемые идеи, которых раньше не было. Это подкрепляется сменой цветового тона. Если первая половина сериала происходила преимущественно в зашторенных комнатах, то вторая — наполнена светом и солнцем. Также стоить отметить, что все события редко «покидают» дворец. В дорогих декорациях дворца происходит вся физиологическая, социальная и культурная жизнь. Чрезмерная демонстрация свободолюбия и свободомыслия крайне положительно выделяет «Великую» из ряда исторических сериалов. Это не «правдивая» российская «Екатерина» с Мариной Александровой, где проявляется главная черта отечественная менталитета — дорого и напоказ.
Столкновение идеологий и скетч
При этом Тони МакНамара хлестко сталкивает сегодняшний консерватизм и толерантный либерализм. Прогрессивные социальные идеи Екатерины впадают в ступор перед иерархией доминирования в Российской империи. Дискуссия о тоталитарном патриархате и желанном екатерининском матриархате выходит за границы сериала. Это то, что сейчас обсуждают в западном обществе. Имена не столько важны. Важны ответственность, последствия и компетентность тех, кто намерен производить перемены. Поэтому в таких вопросах обязателен опыт и знания. Однако Екатерина не имеет ни первого, ни второго. Она ничего не знает о настоящей жизни, ее тезисы одинаковы и повторяются из серии в серию. «Когда мы создадим сильную и процветающую Россию, горящую идеями, гуманную и прогрессивную, где мой народ будет жить с целью и достоинством» — твердит каждому персонаж Эль Фэннинг наедине. Но как только идеологическое заклинание сталкивается с реальностью, оно мгновенно теряет чары. От этих слов может быть и будоражит, тем не менее не стоит поддаваться эмоциям до того момента, пока действительно что-то не произойдет. Тем более если это касается переворота.
Наблюдать за дворцовым балаганом весело и уместно до той поры, пока на горизонте не начинают слышаться звуки войны со Швецией. Для Петра война — забава на карте с солдатиками, для Екатерины — способ найти соратников путем заключения мирного соглашения с противником. Хотя ее появление на фронте с коробкой сладких макарон для солдат выглядит забавным скетчем, это подчеркивает, что ей важно мнение армии. Она не знает, как себя вести с ранеными бойцами, но то, что они ей небезразличны — это факт.
Конечно, понятно, что социальные допущения Екатерина связаны с несерьезным отношением к новому окружению, и это означает, что она не останется без последствий подобных манер. У Марка Твена на этот счет есть выражение: «Все проблемы не от незнания, а от ошибочной уверенности в собственном знании». Планирование смерти правителя — игра вдолгую, но Екатерина решает, что в этом деле возможно не учитывать некоторые условия. По этой причине она вступает в конфликт с женщинами и проделывает сложную работу, чтобы заполучить обратно их доверие. В этом плане «Великая» предстает хорошо срежиссированным актом в многосерийном спектакле, которому применимо модное определение «костюмированная комедия».
Трагедия неопределенности
Однако за фальшивым и не очень смехом скрываются массивные комплексы главных героев. Пётр III явно ощущает себя в тени отца и постоянно задает вопрос «Какой я Пётр?» — великий, грозный или веселый? Поиск личной идентичности заводит его в психологический тупик, отрицание критики выставляют его молодым и жестоким самодуром, который ничего не понимает в управлении страной. Он — гедонист, живет в симуляции, созданной экономическим и социальным расслоениями общества. Да и сама «Великая» похожа на трагикомическую симуляцию. Все искусственно. Люди, мысли, слова, действия и время. Сценарист Тони МакНамара создал свой развлекательный парк «Мир дикой России», где юная Екатерина не хочет быть «искусственной» куклой или псевдочеловеком и требует свободную жизнь. Хочет быть настоящей. Чувствовать заботу, тепло и влиять на события.
Такие желания и стремления роднят Екатерину с самой известной куклой — Пиноккио. Она, как итальянский деревянный мальчик, ощущает себя искусственным человеком, который старается жить в окружающем мире. Гротеск истории резким образом указывает уязвимое положение будущей императрицы, такой же прием использует режиссер Маттео Гарроне в фильме «Пиноккио». Демонстрация несоответствия героя реальности дает возможность говорить о несовершенстве данной модели социума, где постоянно происходит спор о закономерном наличии иерархий. Поэтому в сериале авторы уделяют особое внимание приспособленности аристократии к переменчивой среде. Насколько личные требования и безопасность сильнее или слабее страха быть в немилости у императора?
Эта сторона вопроса становится более серьезной, если взять во внимание то, что Пётр не знает кто он. Значит ли это, что и приближенные не знают, кто они на самом деле? Тогда трагедия неопределенности заключается в отсутствии поиска самого себя. Погрязнув в похоти и разврате, высшее сословие не знает, что тяжело работать, тяжело жить, тяжело любить, тяжело быть собой. Потому что привыкли к потаканию, как к самой легкой форме для комфортного существования, а академичность публичных манер закономерно передается по наследству.
На первый взгляд «Великая» — острая шутка в дорогих декорациях, созданная ради потехи. Однако, отключив патриотизм, становится виден комплекс больших проблем, спрятанный за начальным пояснением «эпизодически правдивая история». Поверьте, серьезно озадаченные творческие люди не станут тратить десять серий для демонстрации своего эго. Тем более оскорблять чужую историю. Сегодняшний мир полон оскорблений и обвинений. Скандалов и неправомерных действий. Все требуют ответов и наказания, а не вопросов и исследований. Сериал «Великая» не делает ни того, ни другого. Он дает больше.
