Что будет, если в охваченный одиночеством Рим на январский уик-энд заглянет не праздничное настроение, а аномальная жара +50? Куда бежать, чтобы спрятаться от самих себя? Кинопрокатная компания A-One представляет российским зрителям итальянское драмеди Джиневры Эльканн «Я же говорила» (Te l’avevo detto). Фильм спродюсировал Паоло Соррентино. Рушащиеся границы между сексом и религией, обсессией и буффонадой — в тексте Ольги Капрановой специально для DEL’ARTE Magazine.
Официальный трейлер к/ф «Я же говорила» © weareaonefilms
Город расплавлен неистовым зноем. Слова и мысли только об одном: «жарковато сегодня». Под ногами тает земля, и вместе с нею тают рассудки. Джиневра Эльканн создаёт полифоническое кружево историй, в котором каждый проживает свой персональный кризис. Безумие построждественских дней разворачивается при участии звёздного каста: Валерии Голино в роли Пупы, бывшей порнозвезды; Валерии Бруни-Тедески в роли Джанны, её глубоко религиозной бывшей подруги, которая возвращается, чтобы свести счёты; Софии Паницци (Мила, опекающая дочь Джанны); Дэнни Хьюстона (священник Билл, борющийся с наркозависимостью); Альбы Рорвахер (Катарина, женщина с алкогольной зависимостью, ищущая духовного руководства у Билла); Греты Скакки (Фрэнсис, сестра Билла, на протяжении фильма пытающаяся избавиться от праха матери).
Постер к/ф «Я же говорила» © a-onefilms.com
Температурный коллапс внутри истории будто служит предлогом вписать «Я же говорила» в ряд фильмов, где апокалипсис становится глобальным контекстом, внутри которого вырастают отдельные драматические линии. Эльканн повышает градус трагического абсурда от сцены к сцене, и едва ли можно однозначно рассчитать, чего в рецепте фильма больше: «Меланхолии», «Жертвоприношения» или всех вместе взятых частей «Ледникового периода». Микрокосмы личных конфликтов в сухом сюжетном остатке звучат по-чёрному анекдотично. Встретились как-то под Рождество бывшая порноактриса и наркозависимый священник, а он ей и говорит… Только герои фильма не находят слов друг для друга.
Кадр из к/ф «Я же говорила» © a-onefilms.com
На экране разворачиваются истории, где причины вынесены за скобки, а следствия неизвестны. Герои приходят в пространство фильма как собственные посмертные маски: схватывая ощущение настоящего и лишая прошлое значимости. Время фильма движется, перемешивая героев в адском плавильном котле зависти и желаний, религиозного культа и страстей. В юморе Джиневры Эльканн нет запретных тем — и для погребения родительского праха может подойти самое неожиданное место.
Кадр из к/ф «Я же говорила» © imdb.com
Режиссёр протягивает нити между пространством картины и итальянской киноклассикой, смело миксуя поп-образы и библейские отсылки. Бывшая порноактриса Пупа пытается создать земной парадиз с попугаями и котами. В её образе с равной силой звучат и кукольность Барби, и роскошь Аниты Экберг в La dolce vita Феллини. Джиневра Эльканн обыгрывает клишированное противостояние блудницы и пуританки, блондинки и брюнетки. Пергидрольной порнодиве противопоставлена брюнетка-католичка. Джанна — вариация на тему Mama Roma, оммаж характерным героиням Анны Маньяни. Трагикомично страстная, она не останавливается ни перед чем. Её ревность одинакова в отношениях с мужчиной и Богом, а религиозный экстаз неотличим от сексуального переживания. Возвышенное оборачивается будничным, а типичное — свежим. В этом зыбком балансе зритель свободен выбирать: встроиться в кэмповое течение фильма или же фарисейски удивляться соседству в кадре не юных обнажённых тел и распятия.
Кадр из к/ф «Я же говорила» © a-onefilms.com
Визуальные знаки разбегаются по жёлто-красному полю экрана и собираются в калейдоскопические узоры. Так, собака с парализованными лапами превращает алкозависимую Катарину в библейского доброго пастыря. Героиня Альбы Рорвахер по-своему ищет способы укоренения в мире: посещает встречи помощи зависимым людям, стремится вернуть отношения с сыном, поддаётся волне нежных чувств к бывшему мужу. Ведущие и ведомые меняются местами, и нередко сильным оказывается тот, кто больше других нуждался в поддержке. Но пастыри и паства теряются в огненном свете, где «слепые — вожди слепых».
Желания духа и желания тела ведут неустанный бой. Цветовое решение фильма позволяет зрителям собственной кожей ощутить неразрешимое напряжение. Ни мгновения прохлады. В каждом кадре — мокрые от пота сутаны и футболки, влажный блеск лиц. Зной и тягучее одиночество напоминают открывающую сцену из «Затмения» Антониони, где монотонный гул вентилятора при разговоре двух бывших любовников сообщал больше, чем просто о нехватке воздуха.
Кадр из к/ф «Я же говорила» © a-onefilms.com
Фильм «Я же говорила» Джиневры Эльканн предлагает зрителям прислушаться к своему «внутреннему критику» и почувствовать, какие тайные триггеры становятся явными в апокалиптическом зное страстей человеческих.
