В прокат выходит экранизация комикса про майора полиции Игоря Грома, который борется со зловещим Чумным Доктором. Специально для DEL’ARTE Magazine Роман Черкасов рассказывает об отечественной интерпретации супергеройского нарратива.
«Майор Гром: Чумной доктор» (12+) – первая российская экранизация российского комикса, в этом качестве фильм и войдет в историю, если, конечно, здесь вообще сложится какая-то история. Поставленный режиссером фильма «Лед» Олегом Трофимом по серии комиксов о майоре Громе производства студии Bubble Comics (основателем и главой студии, а также продюсером и одним из сценаристов картины является Артем Габрелянов, сын известного медиамагната Арама Габрелянова), «Майор Гром» честно заявляет свои художественные и маркетинговые цели – освоить популярнейшую, но никем в отечественном кино не занятую нишу comics movies. Задача непростая по миллиону понятных причин, из которых назовем одну-единственную: российский комикс-фильм обречен быть имитацией. Существующие жанровые модели кино о супергероях принадлежат американскому кинематографу, чтобы изобретать новые, альтернативные, необходимо опираться на мощную и оригинальную комикс-традицию, которой в России нет, а без нее любым радикальным новациям в этой области будет препятствовать инерция избранной жанровой формы – проще говоря, если кино будет не похожим на голливудские образцы, это будет уже «не то», не comics movie.
Авторы принимают эти правила игры и старательно имитируют, деталь за деталью собирают свой фильм из понятно какого конструктора: марвеловский киносериал о Мстителях, «Дэдпул», «Темный рыцарь» Нолана, «Джокер» Тодда Филлипса, «V – значит вендетта», немножечко ранних Гая Ричи и Финчера, которые в России давно и прочно приобрели статус народного кино, и многое, многое другое, – но, главным образом, все же киновселенная Марвел. Тем не менее, задача стоит не просто что-то скопировать (дешевые подделки никто не любит), а создать оригинальный российский кинокомикс, поэтому заимствованная жанровая структура переосмысляется, подвергается точечным, но значимым трансформациям и начиняется национальными культурными кодами.
© кадр из фильма «Майор Гром: Чумной Доктор»
Действие происходит в Петербурге – наверное, единственном городе России, вокруг которого сложилась полноценная мифологическая традиция, длящаяся с эпохи романтизма, и до наших дней живая и продолжающаяся. Привыкший быть мифом, Питер покорно примеряет на себя мифологические обличия, демонстрируя гибкость и амбивалентность своей семантики: он заменяет здесь и Готэм (ночью), и марвеловский «Нью-Йорк» (днем). Авторы усердно регистрируют петербургский колорит, стараясь не упустить ничего важного, – весь этот мир мраморных дворцов и дворов-колодцев, питерского рока (который постоянно звучит здесь за кадром) и депутата Милонова (с которым здесь связана очень смешная шутка), царство поребриков, парадных и шавермы, которую постоянно ест главный герой. Все эти экзотические и легко опознаваемые черты вплетаются в импортированный жанровый нарратив, закрепляя его на местности и превращая Петербург в отличное место действия для кинокомикса.
Но главный носитель местного колорита тут, конечно, сам майор Гром, в чьем образе фигура супергероя подвергается своеобразной национальной ревизии. У него нет качественных отличий от остальных, «простых» людей: он не прилетел с другой планеты, его не кусал радиоактивный паук, он не гений, не миллиардер и даже не плэйбой – демократичность его образа наследует не американскому супергерою, а фигурам тех, условно говоря, «супергероев», которые создавались в советской культуре. Подобно дяде Стёпе-милиционеру, он обычный гражданин – как все, только лучше. Из сверхспособностей – разве что умение с одного удара вышибать ногой двери и жить, питаясь, кажется, одной только шавермой. Он не носит маскарадный костюм из металла или латекса, он ходит в короткой кожаной куртке, узких штанах и надвинутой на глаза кепке-бабайке. Если честно, это тоже маскарадный наряд для костюмированных ретро-вечеринок в стиле «шпана», но в этом-то, кажется, и соль образа Игоря Грома. В советском кино подлинно народными, то есть всеми любимыми, чаще всего становились киногерои слегка, неопасно приблатненные – начиная с образов Жарова и Бернеса, вплоть до киноролей Крамарова и Куравлева. И хотя это дела давно минувших дней (последний подлинно народный киногерой – Данила Багров – хоть и был простым парнем и к тому же тесно связанным с криминалом, всякого блатного шика был начисто лишен), авторы «Майора Грома», создавая своего национального супергероя, тем не менее, наделяют его пружинистой пластикой жигана, характерной хрипотцой в голосе и колючим взглядом из-под кепки: эй, пацан, закурить не найдется? Обращенность в прошлое и рефлексия над ним свойственны и американскому кинокомиксу, но там они обусловлены длинной историей жанра и его прочной укорененностью в ушедшем столетии: прошедшие через десятилетия супергерои с их нелепыми, на сегодняшний взгляд, костюмами несут на себе груз своих длинных биографий и не могут притворяться, будто идут налегке. В «Майоре Громе» заинтересованность советским прошлым скорее выглядит апелляцией к культурному бессознательному и к коллективной зрительской памяти о той эпохе, когда здесь еще умели делать по-настоящему народное кино, – в надежде отыскать там архетипическую семантику и культурные коды, реактуализация которых автоматически запустит механизм зрительской любви. За этим, к слову, в картине и банда грабителей в масках красноносых хоккеистов из древнего советского мультфильма «Шайбу! Шайбу!» – образ, который многие зрители младше 30-ти (то есть собственно адепты комикс-культуры), возможно, не опознают, но тем не менее смогут прочесть в нем прозрачную отсылку к советскому ретро.
© Любовь Аксенова в роли Юлии Пчелкиной
Авантюрная идея заимствовать голливудскую жанровую форму и наполнить ее вышеописанным «национальным колоритом» вполне могла обернуться провалом, но у Габрелянова и Трофима всё получилось. Жанр работает, актёры фактурные, сюжет продуман и не провисает, лишних персонажей нет, обрубленных фабульных «хвостов» тоже. Поскольку антагонист ходит с огнеметом, на экране много взрывов и огня, которые выглядят так, как должны выглядеть на экране взрывы и огонь. Сцены драк поставлены слабовато, но зато много действительно смешных и остроумных шуток (любопытно, но в предшествующей фильму и выпущенной 4 года назад короткометражке «Майор Гром» как раз с шутками дела обстояли не ахти, а вот драки были сделаны зрелищнее). Сцены после титров интересные и с заявкой на продолжение, а идущий на финальных титрах мультик – отдельная маленькая радость. И хотя каждому, кто, по крайней мере, понаслышке знаком с комиксами о майоре Громе, известно, кто здесь злодей, авторам удается и тут сделать пару-тройку обманных ходов и неожиданных сюжетных финтов.
Пожалуй, фильм заметно выиграл бы, будь персонажи хоть немного интереснее прописаны. Принято считать, что комикс – искусство довольно плоское, но во всех новейших экранизациях комиксов герои преодолевают двухмерность своего происхождения и обретают глубину – в напряжении между этими полюсами и разворачивается одна из главных драматических коллизий. В «Майоре Громе» персонажам придумали сюжетные функции, но не придумали характеры, и единственным живым человеком там выглядит Алексей Маклаков в роли полковника Федора Прокопенко – играя комического и карикатурного начальника, он сумел придать своему герою перспективу и какое-то живое правдоподобие, отчего все молодые актеры на его фоне начинают казаться бодрыми деревянными куклами.
© Тихон Жизневский в роли Игоря Грома
Как и в печатных выпусках «Майора Грома», в экранизации образ Чумного Доктора содержит прозрачные намеки на Павла Дурова, Алексея Навального и вообще российскую оппозицию. Охранительная позиция главного героя не является новшеством создателей: комикс-культура формировалась во времена Второй мировой и Холодной войн, и это наложило отпечаток на ее идеологию – супергероям свойственно быть немножко консерваторами. Интереснее тут другое. Игорь Гром – не своевольный мститель-одиночка, его действия санкционированы статусом сотрудника полиции при исполнении служебных обязанностей и не ставят под сомнение монополию государства на насилие. Его индивидуализм проявляется лишь в том, что он часто действует не по уставу, чем добавляет забот добрейшему Прокопенко, и в этом смысле он скорее Грязный Гарри Каллахан или персонаж российского полицейского сериала, чем мститель из комиксов. Типичным комикс-героем является как раз его противник Чумной доктор – именно он соответствует всем необходимым требованиям и обладает набором ключевых характеристик. Именно он героический индивидуалист, а заодно гений, миллиардер и филантроп. Это у него много денег и непробиваемый чудо-костюм с огнеметами, это он действует тайно, ночью и ведет двойную жизнь. И главное: именно он тут мститель-одиночка, который борется с беззаконием и наказывает преступников, против которых бессильна полиция, – то есть делает то, чем в комиксах традиционно занимаются супергерои. Чумной Доктор аккумулирует в себе и Бэтмена, и Джокера, и всю комикс-культуру. А майор Гром смотрит на него из-под кепки: Ты что, Бэтмен, что ли? Пройдем-ка в отделение!
Не знаю, как поклонникам Марвел, а поклонникам полицейских сериалов с НТВ такая интерпретация супергеройского нарратива точно должна прийтись по душе.
