С 20 февраля в российских кинотеатрах можно будет посмотреть работу Пола Шредера, одного из самых важных драматургов эпохи Нового Голливуда. На заре своей карьеры он зарекомендовал себя как первоклассный автор, написав сценарии для таких культовых фильмов, как «Таксист» Скорсезе, «Якудза» Поллака и «Наваждение» Де Пальмы. Как и многие пожилые коллеги-кинематографисты, в 2024 году он решил обратиться к теме собственного творческого наследия. То, почему «О, Канада» — это во многих отношениях виртуозная работа, специально для DEL’ARTE Magazine разъясняет кинокритик Никита Маргаев.
В 1960-х Леонард Файф (Джейкоб Элорди), как и многие молодые люди тогда, разделял левые взгляды, грезил о переезде на Кубу и сочувствовал Северному Вьетнаму в его национально-освободительной борьбе. Опасаясь быть призванным на службу в армию, он перебрался в Канаду, оставив жену и сына в Штатах. Со временем он переквалифицировался из писателя без единого законченного романа в режиссёра-документалиста. В своих фильмах Леонард затрагивал табуированные в обществе темы и явления, наподобие массового браконьерства, педофилии в церкви и ущемления в правах коренных народов. Находясь при смерти, обросший статусом легенды Файф (Ричард Гир) соглашается дать интервью бывшим студентам — Диане (Виктория Хилл) и Малкольму (Майкл Империоли). Понимая, что терять ему уже нечего, он решает превратить вдохновляющий панегирик своих учеников в развенчание собственного культа личности.
Джейкоб Элорди в фильме «О, Канада» © Фото: Кино-Театр.Ру
Несмотря на то что «О, Канада» основана на романе Рассела Бэнкса, вне всяких сомнений, Шредер задумывал её как глубоко личную работу. За ворчливым постановщиком-пенсионером, сделавшим своё имя на остросоциальных картинах, скрывается фигура самого Пола. Чтобы убедиться в этом, достаточно просто взглянуть на фильмографию режиссёра. Его карьера началась с «Конвейера», драмы о пролетариях, вознамерившихся разоблачить продажный профсоюз. Кроме того, последние три ленты режиссёра как раз посвящены общественным проблемам: кризису веры и изменениям климата в «Дневнике пастыря», пыткам заключённых во время войны в Ираке в «Холодном расчёте», наркомании и фашизму в «Тихом садовнике». К тому же брюзгливый и, в общем-то, довольно неприятный герой Гира и вправду напоминает Шредера. С недавних пор он активно ведёт свои социальные сети, где без стеснения кроет на чём свет стоит коллег по цеху, премию «Оскар» и голливудские студии. Похоже, ветеран американского кино прекрасно понимает, какую репутацию снискал в последние годы, и потому позволяет похожему на себя герою быть столь отталкивающим. Если это так, то самоиронии ему не занимать!
Пол вырос в семье консерваторов-кальвинистов, и этот факт его биографии нашёл отражение в каждой из работ Шредера, начиная с «Жесткача» 1979 года. Персонажами в его фильмах зачастую движет желание искупить грехи прошлого, неважно, осознают они это или нет. В этом ключе «О, Канада» — это самая что ни на есть каноничная картина Шредера. Агонирующий Леонард Файф буквально решает исповедоваться напоследок. Делает он это не в стенах церкви, а, что закономерно, перед камерой. Для него крайне важно, чтобы супруга по имени Эмма (Ума Турман) присутствовала во время того, как свершается таинство.
Ричард Гир и Кристин Фросет в фильме «О, Канада» © Фото: Кино-Театр.Ру
В своей новой ленте Шредер решил вновь прибегнуть к нетривиальному и многослойному способу рассказать историю. Там, где другой режиссёр обошёлся бы одним-единственным флешфорвардом, Пол намеренно усложняет повествование разнообразными техниками и приёмами. Пожилой Файф в исполнении Ричарда Гира порой вклинивается в собственные воспоминания, то становясь их непосредственным участником, то выступая в роли подглядывающего свидетеля. Более того, регулярно меняется сам формат и цветовая гамма изображения. Приём, понятное дело, неновый: те же флешбэки в «Холодном расчёте» выделяются при помощи чёрно-белого фильтра и эффекта рыбьего глаза. Однако его использование здесь не обусловлено исключительно корреляцией с изображением прошлого на экране. Впрочем, в какой момент жизни происходят события того или иного фрагмента, понять можно интуитивно, как в «Оппенгеймере» Нолана.
Вместе с тем Пол всё же вносит в повествование хаос. Поскольку рассказчиком выступает тяжелобольной и страдающий от маразма Леонард, хронология подчас даёт сбой, логические связи между эпизодами теряются, а Ума Турман ни с того ни с сего появляется в совершенно другой роли. Но этого всего постановщику оказалось мало, и он обременил сюжет ещё одним рассказчиком: со своими комментариями время от времени вклинивается сын героя, которого тот бросил. Правда, богатая палитра формалистских ухищрений не делает просмотр ленты более захватывающим. В аспекте эмоциональности она, несомненно, уступает упомянутой ранее трилогии из позднего периода творчества режиссёра.
Джейкоб Элорди в фильме «О, Канада» © Фото: IMDb
Конечно, мораль сей басни очевидна уже с первых минут. Молодой Файф в исполнении Джейкоба Элорди — обыкновенный трус, который бежит не столько от Вьетнамской войны, сколько от ответственности за свои действия. Перейдя канадскую границу, он сбрасывает с себя груз прошлого, оставляя позади четырёх женщин с разбитым сердцем, разочарованных родственников и детей, которые будут расти без отца. Финал истории может показаться несколько банальным, особенно на фоне описанного выше нагромождения техник и приёмов.
Однако, как это обычно бывает у Шредера, дьявол тут кроется в деталях, причём в тех, что тяжело уловить в первый раз. К примеру, невзначай в дискуссионной форме пробрасывается интересная мысль, которая отчасти служит ключом к пониманию фильма. Во время одной из своих лекций Леонард, апеллируя к труду Сьюзен Сонтаг «О фотографии», решил привести в качестве иллюстрации знаменитый снимок «Казнь в Сайгоне». Файф заявил, что благодаря фотографу Эдди Адамсу партизан-коммунист Ван Лем будет жить вечно, на что ему возразила героиня Умы Турман. С её точки зрения, он, напротив, обречён лишь умирать каждый раз, когда кто-то будет смотреть на это изображение.
