Отмена культуры? Не знаем, не слышали! В начале XX века Сергей Дягилев привёз во Францию лучшие образцы российского музыкального театра — и стал сенсацией. Сегодня Теодор Курентзис раз за разом устраивает на Дягилевском фестивале российские премьеры созданных на Западе произведений, и каждая становится уникальным событием. Вкупе с мировыми премьерами произведений, созданных для фестиваля и его участников, и экспериментами в области саунд-дизайна Дягилевский фестиваль и в 2024 году стал вернисажем новейшего музыкального искусства, о чём рассказывает музыкальный критик Кей Бабурина.
Проходивший в Перми с 20 по 29 июня Дягилевский фестиваль впервые в своей истории включил в афишу три большие оперные премьеры. И если первая из них — «Похождения повесы» Игоря Стравинского (1951), поставленная Пермским театром оперы и балета (показы 22 и 23 июня), — сегодня уже классика XX века, пусть и малоизвестная в России, то другие две премьеры, спродюсированные уже самим фестивалем, представляют музыку нашего столетия: в диалоге с классикой и саму по себе.
Диалог с Моцартом вёл санкт-петербургский звуковой художник Егор Ананко в постановке оперы «Волшебная флейта» режиссёра Нины Воробьевой и дирижёра Евгения Воробьева на сцене ДК имени А.Г. Солдатова. Полную плохо считываемого сегодня масонского символизма и устаревшего сексистского морализаторства «Флейту» в этом спектакле очистили от разговорных диалогов, а музыку интерпретировали как экзистенциальный путь от отчаяния к надежде, который проходит безымянная тяжелобольная героиня — наша современница. Чтобы рассказать её историю, последовательность моцартовских номеров разбили вставками специально написанной музыки Ананко. Как марионеточным поющим персонажам здесь противопоставлен жизнеподобный миманс, населяющий больнично-биографический слой повествования, так и с выверенной гармоничностью эпохи классицизма контрастируют саундскейпы из гулов и шумов, засасывающие в тревожное одиночество.
Опера «Волшебная флейта» © Фото: Андрей Чунтомов
Третья премьера — опера «Страсть» (Passion) французского композитора Паскаля Дюсапена, написанная для фестиваля в Экс-ан-Провансе (2008). В Перми три показа постановки Анны Гусевой и Теодора Курентзиса в три завершающих дня фестиваля прошли в Доме музыки — так теперь называется цех «Литер А» завода Шпагина, который с каждым годом всё ближе к полной реновации: из промзоны — в культурный кластер. Либретто «Страсти» композитор писал на итальянском языке в соавторстве с итальянским режиссёром Ритой де Леттериис, черпая вдохновение из истории Орфея и Эвридики, изложенной Клаудио Монтеверди в одной из первых опер в мире — «Орфее». Но никаких мифических фигур в «Страсти» нет, как нет и движения от потери к обретению и новому расставанию: безымянные Она (сопрано Наталья Смирнова) и Он (тенор Кирилл Нифонтов) застыли в бесконечно длящемся моменте расставания, мучительном для обоих. Едва передвигаясь на тёмной периферии сценического пространства, то и дело припадая к земле, они перекликаются, выходя к верхним пределам своих тесситур, — но не могут достучаться друг до друга. И столь же безнадёжен комментарий ансамбля Других, заменяющих греческий хор Монтеверди (артисты хора musicAeterna).
Неистовость Теодора Курентзиса за пультом оркестра musicAeterna рассеивается о прозрачную фактуру партитуры Дюсапена, безупречная амплификация (звукорежиссёр Роман Опарин) доносит каждый звук кристально, но акустически «Страсть» остаётся бесплотной. Оставался бы и сам спектакль, не населяй его танцовщики musicAeterna Dance и приглашённые перформеры (хореограф Анастасия Пешкова). Их встречает зритель на авансцене в начале спектакля, затем они работают в двух кубах из меняющего прозрачность умного стекла, снабжённых перекликающейся системой зеркал (художник Юлия Орлова). Представая одновременно в двух ракурсах, пластические артисты то разыгрывают танцем сюжетную сценку про свадьбу и измену — а параллельно танцовщица, словно Алиса в Зазеркалье, бежит и бежит на месте; то рассказывают историю о материнстве и взрослении — а рядом разворачивается кошмарный сон в странном музее; то разыгрывают ни на что в явном виде не похожие, но очевидно сакральные ритуалы.
Свет художника Ивана Виноградова можно назвать отдельным персонажем постановки: он не враждебен общей тьме спектакля, но не позволяет ничего упустить, Она и Он держат свет в руках, пока тот создаёт удивительные картины в зеркалах. Зеркала же волшебным образом принимают в себя проекции видеохудожника Алана Мандельштама — и в целом эти проекции бескомпромиссны по качеству, для многих театров пока недостижимому. Спектакль Анны Гусевой — настоящий арт-объект XXI века, использующий технологии как медиум, а не как средство для хайпа.
Мировые премьеры на Дягилевском начались с крупной формы — симфонии. Фестиваль с успехом осваивает действующие промышленные пространства: то швейный цех, то судоремонтный завод, — а в этом году специальным событием стал спектакль «Голос завода» — аудиоэкскурсия по территории нефтехимического завода «СИБУР-Химпром» (три показа 24 июня) от режиссёра-экспериментатора Михаила Патласова. Патласов делал в Санкт-Петербурге постановку с участием бездомных («Неприкасаемые»), в пандемию снимал интерактивный видеоспектакль о праздновании дня Ивана Купалы (Bat’s Watch), ставил спектакль в VR («Я убил царя»), а теперь создал любопытный вид променада на автобусе (завод сам размером с полноценный город), во время которого можно поразмышлять о творческой грани индустриального и восхититься изощрённой красотой современных промышленных систем, которые невероятно походят в этом на музыкальные партитуры. Поэтому логично, что завершался спектакль исполнением специально написанной симфонии Олега Гудачёва, тоже названной «Голос завода». Скрипка, альт, виолончель, труба, тромбон, кларнет и гитара, повинуясь электронике, ткут музыку, основанную на реальных звуках химического производства, а вокал без слов (сопрано Айсулу Хасанова) олицетворяет человеческое вдохновение и работу духа, без которых невозможно ни искусство, ни производство. Последний звук симфонии бесшовно перетекает в естественный акустический ландшафт «Химпрома».
Спектакль «Голос завода» © Фото: Василий Вахрин
Мировую премьеру малой формы сыграла на своём сольном концерте 26 июня в большом зале Пермской филармонии удивительная петербургская пианистка Варвара Мягкова, чья игра сочетает в себе виртуозность и коммуникационный посыл слушателю. «Эскиз XIX» московского композитора Сергея Ахунова, наследника классико-романтической традиции, созданный незадолго до начала фестиваля, прозвучал по-мягковски нежно и многозначительно.
Молодёжный хор, созданный из участников образовательной программы фестиваля, дал 25 июня концерт в Доме Дягилева, где, помимо классиков XVIII–XX веков, звучали сочинения наших современников под управлением молодых женщин-дирижёров, выпускниц Московской консерватории. Цырена Болотова руководила исполнением сочинения выпускника образовательной программы прошлого года Глеба Лукомца «Трижды одно стихотворение Беккета» (2022): повторяющийся английский текст с акцентом на словах sound strand, end дополнен звуком скрипки, имитирующей скрип магнитофонной плёнки. Тамара Котоменкова дирижировала «Последнюю колыбельную», которую композитор Алексей Сюмак, регулярный гость Дягилевского, посвятил своей постоянной коллеге, певице и дирижёру Ольге Власовой (ассистентке Курентзиса в работе над «Страстью»): поющие без слов тихие голоса раз за разом медленно истаивают до еле слышного дыхания и вновь поднимаются неспешным приливом, иногда перемежаясь пунктирными вскриками-вздохами. Последняя услышанная взрослым, почти стёршаяся из памяти колыбельная, которой дирижёр постаралась придать одновременно трепетности и динамичности, заодно структурировав довольно аморфную партитуру Сюмака и адаптировав под её требования не слишком сбалансированный состав фестивального хора. Обучение под руководством главного хормейстера musicAeterna Виталия Полонского и мастер-класс Теодора Курентзиса прошли в самом деле достойные музыканты, великолепно анализирующие и чувствующие современную музыку.
Цырена Болотова на репетиции Молодежного хора © Фото: Гюнай Мусаева
Дягилевский не представить без концерта Московского ансамбля современной музыки. В этом году МАСМ выступил 28 июня в органном зале филармонии с программой «Плачи и гимны», кульминацией которой стало исполнение написанного в 2023 году тягучего, душе- и ушераздирающего сочинения Алексея Сысоева «Сиротиночка» для сопрано (Ольга Россини), камерного ансамбля и электроники на текст русского северного народного плача: фольклорный текст в нём подаётся солистке в VR-очки.
МАСМ © Фото: Никита Чунтомов
Другой коллектив современной музыки — московский же вокальный ансамбль N’Caged — исполнил в последний день фестиваля в частной филармонии «Триумф» акапельный концерт-читку «Кажется, всё завертелось из-за Джезуальдо»: автор проекта, музыковед Ксения Ануфриева, соединила мадригалы Карло Джезуальдо (XVI век) и Сальваторе Шаррино (XXI век) с рассказом Хулио Кортасара, где современные автору аргентинские музыканты, работая с музыкой Джезуальдо, втягиваются в трагический любовный треугольник, похожий на тот, в котором оказался великий композитор, убивший из ревности свою жену.
Ансамбль N’Caged © Фото: Гюнай Мусаева
И конечно, под знаком современной, только что созданной музыки проходили события фестивального клуба, где в этом году лекции о звуке проводили московский звуковой художник Андрей Обыденников и пермский композитор-электронщик Андрей Платонов, которые вместе с Егором Ананко дали общедоступный концерт альтернативной музыки под открытым небом — 23 июня на городской эспланаде. На других мероприятиях клуба музыку создавали сами зрители с помощью живых растений (медиаспектакль Дарины Чирковой «Бесконечная природа» в фойе филармонии «Триумф», служившей клубу базой), бытовых предметов (перформанс для одного зрителя Саши Шумилина «Трактат о себе» в цветочном и арт-салоне «Моно») и собственных шагов (ночной звуковой эксперимент «Естественный рейв» в Музее пермских древностей с саунд-дизайном Андрея Обыденникова). Ибо Дягилевский фестиваль немыслим без экспериментов и поиска нового — того, что удивит.
«Естественный рейв» © Фото: Гюнай Мусаева
