Культовая шляпа Михаила Боярского, изящные модели Алисы Фрейндлих, элегантные — Елены Образцовой и эксцентричные — Людмилы Гурченко. Петербургский шляпный мастер Марина Седова более тридцати лет создает головные уборы для повседневной жизни, торжеств и театральных постановок. Четыре ее творения хранятся в Эрмитаже, а частный Музей дизайнера насчитывает более трех тысяч единиц: это старинные головные уборы, сумочки, зонты, трости, веера, театральные программки, эскизы и уникальные безделушки XIX-XX веков. Историк моды Марина Скульская специально для DEL’ARTE Magazine встретилась с представителем редкой профессии, чтобы узнать, есть ли у настоящих ремесленников будущее.
Марина Седова. Коллекция весна-лето 2021. Фото: Сергей Новиков
Филип Трейси создал свои лучшие работы для Изабеллы Блоу. У Вас есть подобная муза?
Изабелла была совершенно уникальным носителем не только фантастических шляп, но и стиля с большой буквы. Такие безумцы встречаются очень редко. Да, она могла ехать в лондонском автобусе ранним утром в вечернем наряде и невероятном головном уборе, поражая каждого встречного до глубины души. Она буквально требовала от Трейси все новых и новых гениальных творений, которые носила совершенно непринужденно. И, несомненно, ее уход стал для дизайнера настоящей трагедией. Мне лично такое специальное давление извне не требуется. Я не ищу и не жду вдохновения — ведь каждый день жизни способен вызывать восторг! Я обожаю проводить время с внуками, это возможность прожить третью жизнь и увидеть вещи в совершенно неожиданном детском ключе. Для меня очень ценны беседы с моим мужем — мы вместе уже 47 лет и никак не наговоримся!
Ваш муж тоже творческий человек?
Он юрист и книгочей, так что нам всегда вдвоем интересно, всегда есть что обсудить. Вот я иду с Петроградки в свою мастерскую на Лиговском,27 каждый день пешком. Вижу трещину на льдине — вот вам тема для нового головного убора. Чашечка кофе – вот вам еще одна. Смотрю на вас сейчас и придумываю что-то интересное, могу сделать шляпку по форме ваших губ или кудряшек… Я не люблю говорить, что «работаю» над новой коллекцией, потому что я просто сажусь и начинаю рисовать, это счастье.
Марина Седова. Коллекция весна-лето 2021. Фото: Сергей Новиков
Как Вы решили стать шляпным мастером?
Я уже в старших классах подрабатывала шитьем одежды, за моими юбками выстраивалась очередь, но у меня в роду все математики и мне тоже пришлось получить соответствующее высшее образование. Я зубрила, но шитье не бросала, это была и отдушина для меня, и отличный заработок. Мои друзья-дизайнеры часто просили меня сделать для них головные уборы, я сама любила их носить и решила сконцентрироваться именно на этих аксессуарах.
Где Вы учились создавать головные уборы?
Я всюду искала учителей — еще были живы выдающиеся старые мастера в Ленинграде, а профессиональный курс набирали у нас только раз в 16 лет. И надо же было такому случиться, что я попала в такой счастливый год в Высшую школу моды. Комиссию впечатлили мои 2 000 эскизов, а через полгода я уже сама преподавала на курсе, поскольку освоила все необходимые знания в библиотеках, музеях и через год получила диплом. Тогда в городе было 36 ателье, в каждом был свой дизайнер, найти работу было сложно. Несколько раз я получала заказы от фабрики «Ладога». Я готовила чертежи, болванки, несколько пробных моделей. Затем был худсовет, восторги художников и сомнения технологов. Поступали предложения подпилить старую алюминиевую форму 1970-х, чтобы приблизить ее к современной…
Марина Седова. Коллекция весна-лето 2021. Фото: Сергей Новиков
Поэтому наши фабрики закрылись?
Они проиграли гонку не китайцам, а нам, маленьким мастерским: мы готовы меняться быстро, прислушиваемся к нашим клиентам, можем позволить себе экспериментировать. Итак, я решилась открыть собственную мастерскую в 1992 году. Тогда как раз на «Большевичке» освободилось много площадей и их можно было практически за бесценок арендовать. Там была настоящая студийная обстановка, множество различных цехов, уникальных мастеров. Затем я переезжала на Жуковского и наконец на Лиговский.
Как Вы находите клиентов, ведь шляпы — довольно специфический аксессуар?
Есть много людей, не представляющих свой гардероб без шляп. У меня есть клиентки — мать и дочь, в их коллекции 80 моделей. В 1990-х шляпы не были в моде, но зато их можно было увидеть практически во всех казино и ресторанах. Владельцы фешенебельных заведений постоянно устраивали красочные шоу для клиентов, и гвоздем программы были мои шляпы. Комментировали показы профессиональные актеры, с которыми мы дружны и сегодня.
Марина Седова. Коллекция весна-лето 2021. Фото: Сергей Новиков
Вы работаете с театрами?
Я одеваю театр Ленсовета: создаю и сценические модели — для всего репертуара, и головные уборы, которые актеры носят в будни и в праздники. Много лет мы работаем в тандеме с художником по костюмам Марией Брянцевой.
Вам интереснее создавать головные уборы для исторических постановок или для современных?
Я люблю создавать головные уборы, поэтому мне интересна любая задача. В театре есть своя специфика: режиссер может объяснять свой замысел на словах, максимум что-то нарисует в воздухе. Иногда получаются совершенно невероятные вещи. Но я всегда делаю настоящие головные уборы, не бутафорские.
Беретные формы конца 1940-х годов, из частной коллекции Марины Седовой. Фото: Вадим Нехаев
Как складывался Ваш личный музей старинных аксессуаров?
Постепенно. Мы с мужем в студенческие годы снимали комнатушку и жили на две стипендии. Старалась оставить хоть немного на необычные вещи, которые 40 лет назад бабушки еще в большом количестве приносили в лавки старьевщиков. Шляпы тогда никому не были нужны, их можно было найти в самых дальних пыльных уголках антикварных магазинов и купить за копейки. Но главное, головные уборы мне всегда были интересны: каждая модель — это технология высочайшего уровня, изобретать ничего не нужно, можно только дополнять, украшать, менять объемы и пропорции. Шляпу можно сделать выше, ниже, шире — вот могу сделать, если хотите, хоть до соседней улицы…
Сколько сейчас в Вашей коллекции предметов?
3 000 единиц, а в моем салоне — 150.
Шляпа-«устрица», 1900-е годы, из частной коллекции Марины Седовой. Фото: Вадим Нехаев
Где же Вы храните остальные экспонаты?
По сундукам, по разным музеям. В провинции выставочная жизнь кипит, не то что в наших столичных ленивых, переполненных богатейшими коллекциями музеях. За пределами Петербурга и Москвы музеи становятся настоящими центрами жизни, объединяющими разные поколения. Титульные экспозиции готовятся в течение года и темы бывают неожиданные. К примеру, в Мурманске была показана коллекция театральных программок, связанных с тремя поколениями моей семьи, «Жизнь театральной программки».
Ваши шляпы хранятся в Эрмитаже. Какие это модели?
В 1995 году я сделала черно-алую коллекцию «Красная метель» из 140 моделей. Показывали мы ее в казино «Конти» и, несмотря на дефолт, почти все было распродано. Позднее Нина Ивановна Тарасова, хранитель отдела костюма Эрмитажа, попросила у меня несколько моделей именно из этой серии, и я передала Музею четыре сохранившиеся шляпы — самые выразительные.
Дамская сумочка-сейф для путешествий, вторая половина XIX века. Россия, из частной коллекции Марины Седовой. Фото: Вадим Нехаев
С какими материалами Вы любите работать?
Я люблю создавать головные уборы на каждый день — уютные, теплые и практичные. Поэтому я всегда использую дорогой фетр из кроличьего пуха. Каждую шляпу я делаю как для себя любимой, так что ее можно носить лет 10-15, не меньше, и почти круглый год — климат у нас капризный. В салоне всегда есть 120—150 оригинальных эскизов, по выбранному я создаю уникальную шляпку.
Вы никогда не повторяете модели?
А зачем? Только представьте, идете вы по Невскому, а навстречу вам такая же шляпка. Я лично очень бы удивилась, замерла бы просто на месте! Хотя со мной такое случалось: увидела я как-то потрясающую шляпку, перебежала дорогу, чтобы ее как следует рассмотреть, и тут… Батюшки! Это же моя шляпка и моя клиентка!
Зонтик прогулочный «умбрель», покрытый чёрным шелком и кружевом алансон. Складная костяная трость. Бант-петелька из черного репса. Середина XIX века. Италия, из частной коллекции Марины Седовой
А с фетром из знаменитого бобрового пуха Вы работаете?
Конечно, кроличий пух — для нежных, мягких дамских шляп, а вот бобровый — для мужских. Такую шляпу можно бросить под колеса автомобиля, отряхнуть, расправить и носить еще лет 25.
Заказывают ли у Вас фантазийные головные уборы?
Да, есть много событий, предполагающих такие шляпы: свадьбы, крестины — в церкви такие модели смотрятся роскошно! На непокрытую голову ведь, как говорится, даже ангел не садится.
Моя бабушка в церковь надевала самую дорогую шаль, а сейчас в собор, кажется, все нарочно небрежно одеваются. Это странно. У меня были показы в церкви на Масленицу — демонстрировали модели прихожане. Митрополит Владимир был очень рад и заметил: «Я бы хотел, чтобы внешнее в человеке было продолжением внутреннего». Как точно сказано! Наша с вами задача как творческих людей и женщин — привносить красоту и гармонию в жизнь, радовать детей и мужчин. Культуру с Марса нам никто не пришлет! Это мой дом, мой город, моя страна и я хочу, чтобы все было наполнено красотой — в этом смысл моей работы.
Вы все делаете сами, не привлекаете других мастеров?
Я человек ленивый, поэтому все делаю очень быстро и самостоятельно, своими руками. Я через день хожу в Эрмитаж и каждый раз нахожу что-то новое и удивительное в произведениях, которые, кажется, знаю наизусть. Вдруг заметишь какую-то петельку и появляется целая тема для головного убора. Сейчас, к сожалению, дизайнеров совсем не учат технологиям, поэтому я открыла свою камерную школу. И сразу ясно, из кого что-то получится: вот показываю я линию на старинной шляпке, и сразу же должна родиться тысяча идей, а если нет — значит человек занят не своим делом.
Шляпа «канотье», начало ХХ века, из частной коллекции Марины Седовой. Фото: Вадим Нехаев
Какие модели в Вашем музее наиболее интересны и ценны?
Все необычные, редкие. Вот, например, шляпка Schiaparelli 1930-х, фактически это кулек из ткани с тремя хвостиками от бантика. Эту модель 1920-х украшают фантастические бумажные цветы из промокашки, а вуаль вывязана как рыболовная сеть. Это — шляпа-«устрица» 1900-х, это — обломки декоративных булавок, которые были запрещены градоначальником как опасные для пассажиров конок. На стене — серебряная сумочка вязки «немецкая рубашка», то есть прочная как гвозди. А это — изящные сумочки-сейфы начала века для путешественниц, в таких хранили казначейский билет для предъявления в иностранном банке, пудреницу, платочек, иногда маленький складной мундштук — курение на холодном воздухе не считалось опасным для здоровья. Рядом — кофр для цилиндра с двумя отделениями: для перчаток и фляжки с коньяком.
Разумно! А как Вы работали над своими книгами?
У меня накопилось 120 старинных сумочек, я решила остановится на этом количестве, и чтобы «освободиться» от пагубной страсти коллекционера, села писать о них книгу. Так появилась «Занимательная история сумки», затем книга «Три века шляп» и «Шляпный мастер». В этом издании я рассказываю о своей редкой профессии. Мастера, ремесленники — это фундамент нашего общества. Если нас не станет, на чем будут держаться президенты?
