В прокат вышел «Фестиваль Рифкина» — новый фильм Вуди Аллена с Уоллесом Шоуном, Луи Гаррелем и Кристофом Вальцем в роли Смерти. Специально для DEL’ARTE Magazine Роман Черкасов рассказывает, что необычного в этом вполне обычном фильме знаменитого режиссера.
Когда-то давно поклонник Бергмана и французской «новой волны» Морт Рифкин (Уоллес Шоун) читал лекции по кино, о чем он сообщает каждому встречному и поперечному. Теперь, уйдя из преподавания, Морт уже много лет пытается написать роман, чтобы было не хуже, чем у Джойса и Достоевского, но так в этом деле и не продвинулся — пишет страницу и сразу рвет. Его жена Сью (Джина Гершон) работает пиар-агентом у модного европейского режиссера Филиппа (Луи Гаррель) и едет на кинофестиваль в Сан-Себастьяне, где ее подопечный будет представлять свой новый фильм. Морт увязывается с ней — как объясняет он себе и зрителю, чтобы понаблюдать и проверить, правда ли у его жены роман с этим пафосным выскочкой Филиппом или же это пустые подозрения.
Если принять, что у Вуди Аллена есть «большие» фильмы, а есть «маленькие», «проходные» и «необязательные», которые режиссер снимает между крупными работами просто потому, что не может жить, не создавая кино, и еще потому, что удачно сумел превратить свою творческую страсть в размеренный кинопроизводственный ритуал, то «Фестиваль Рифкина» следует отнести ко второй категории. Это вполне типичный «поздний» Вуди Аллен — уютный, расслабленный, воспроизводящий основные и легко узнаваемые черты привычной алленовской кинопоэтики. Кроме того, «Фестиваль Рифкина» — еще одна картина из серии «туристических» фильмов, которые Вуди Аллен время от времени снимает в туристически привлекательных городах континентальной Европы: началось всё в 2007 году Барселоной («Вики Кристина Барселона»), за ней последовали Париж («Полночь в Париже») и Рим («Римские приключения»), теперь вот снова Испания, курортный городок Сан-Себастьян, известный среди прочего своим кинофестивалем. И, как и в доброй половине своих картин, Вуди Аллен вновь рассказывает историю «городского невротика» — нью-йоркского интеллектуала, неловкого и неудачливого, находящегося в драматических отношениях с самим собой, женщинами, окружающим миром, собственным еврейским происхождением, а также теми неутешительными фактами, что Бога нет, Вселенная расширяется, жизнь бессмысленна, а смерть неизбежна.
Чем выше сходство «Фестиваля Рифкина» с другими работами режиссера, тем больше внимания на себя обращают прокравшиеся в картину отличия, создающие индивидуальное лицо фильма и не позволяющие без остатка ему раствориться в «типичном Вуди Аллене». Многочисленные экранные воплощения своего альтер эго, рефлексирующего интеллектуала, Вуди Аллен в прошлом предпочитал исполнять самостоятельно, а с возрастом стал использовать для этой цели более молодые аватары (в предыдущем фильме «Дождливый день в Нью-Йорке» эту роль сыграл 21-летний Тимоти Шаламе — такого молодого альтер эго у Аллена еще не было). В новой картине он приглашает на главную роль 77-летнего Уоллеса Шоуна, неожиданно сделав своего персонажа столь же пожилым, как и он сам. Более того, он начисто лишает Морта Рифкина обаяния — характеристики, что всегда была свойственна его персонажам, позволяла зрителю мириться с их бесконечными недостатками и выполняла важную функцию в создании мифологизированного образа представителя интеллектуального среднего класса — того социально-психологического образа, который Вуди Аллен успешно создавал на протяжении всей своей творческой карьеры. Прежде всего, именно шарм обусловливал привлекательность этого образа, что позволило ему преодолеть исторические и географические координаты своего создания (Нью-Йорк, 60-80-е годы) и стать в современной культуре чем-то вроде вневременного и внеисторического архетипа, уже не имеющего обязательной жесткой привязки к интеллектуальной среде Восточного побережья США. В «Фестивале Рифкина» Аллен делает шаг в сторону демифологизации созданного им образа: неотразимый эгоист, забавный брюзга и очаровательно-невыносимый зануда, будучи лишенным флера обаяния, превращается в просто эгоиста, брюзгу и невыносимого зануду. Было ли это сознательным авторским решением или получилось случайно, но такая метаморфоза меняет сюжетные акценты и задает параметры для ревизионистского переосмысления стереотипного вудиалленовского героя.
Сюжетным двигателем и источником комизма в фильмах Вуди Аллена традиционно является реакция героя на предлагаемую ему ситуацию: мир бросает вызов, и интеллектуальный неврастеник вынужден вступить с ним в диалог, как-нибудь характерно реагируя (например, ворча и охая). В «Фестивале Рифкина» этот прием выворачивается наизнанку, сюжет организует не столько реакция героя на обстоятельства, сколько полное и невозмутимое игнорирование Мортом всех входящих вызовов. Прилетев на кинофестиваль в Сан-Себастьян, чтобы проследить за женой, герой игнорирует и кинофестиваль, и жену, сбегает с вечеринок, чтобы поспать, и предпочитает одиноко бродить с туповатым видом по городу, прокручивая в голове нескончаемые ворчливые монологи. Морт и окружающий мир давно существуют порознь, их связь распалась много лет назад — то ли когда Морт заподозрил, что он не новый Джойс, и расстроился, то ли еще раньше, когда, влюбившись в фильмы Бергмана и Трюффо, он решительно объявил все остальное не стоящей внимания пошлостью.
В «Фестивале Рифкина» немало ярких моментов — Луи Гаррель, с уморительно серьезным лицом играющий на бонгах, черепашья пластика Уоллеса Шоуна, подкатывающего к красивой испанской докторше. Но главная шутка в картине — девять черно-белых кинопародий на великих режиссеров прошлого, точных, легко узнаваемых, сделанных лаконично и без стилизаторского выпендрежа великим кинооператором Витторио Стораро (который снимал «Конформиста», «Последнее танго в Париже» и «Апокалипсис сегодня»). Эти минифильмы, которые являются герою во снах и грезах, неизменно с ним самим в главной роли, и есть личный кинофестиваль Морта Рифкина, пытающегося разобраться, что пошло не так в его жизни, и справиться с неизбежностью смерти. В конце концов, если представить себе, что Смерть — это Кристоф Вальц в балахоне, возможно, она на минутку покажется чуть менее трагичным событием.
