На стриминговом сервисе Peacock вышел сериал «Дивный новый мир», основанный на одноименном романе-антиутопии английского писателя Олдоса Хаксли. В современной интерпретации сюжета искусственно рождаются люди, которые изначально распределены по классовости; доступны все удовольствия, но отсутствуют чувства; гуманность превалирует над трагедией благодаря препарату сома. Об идеальном мире, который невозможно испортить до тех пор, пока в системе не появляется чужой, в своей рецензии специально для DEL’ARTE Magazine рассказывает Алишер Улфатшоев.
Повторение нового
Будущее, о котором написано тысячи страниц, кажется, все же наступило без долгожданного и «законного» обнуления. Новый Лондон. 2540 год, вероятно, все еще от рождества Христова. В мире бушует гармония. Технологии стали будничной привычкой. Нет ни конфликтов, ни низших человеческих чувств вроде ревности, страха или зависти, ни различных вирусов. Все это достигается благодаря соблюдению трех правил: нет уединенности, нет семьи, нет моногамии. Эти вполне доступные и доходчивые правила соблюдает Линайна Краун (Джессика Браун-Финдли) – работник инкубационного центра, по рождению член касты «бета плюс».
Неожиданно в ее цикличной жизни случается разговор с местным «чиновником» Бернардом Марксом (Гарри Ллойд), по рождению «альфа плюс», члены которой традиционно занимают руководящие посты. Повод – Линайна зачастила с сексом с Генри Фостером (Сэн Мицудзи). А, как известно, по правилам постоянный партнер – залог начала разложения социального тела (именно так теперь называется общество). В качестве «переосмысления» ценностей Линайна вместе с Бернардом, которого также приструнили за ненормальное поведение в виде отсутствия жизненной и половой активности, отправляются в парк «Дикие земли», где им выпадает возможность наблюдать и изучить быт «нормальных» людей. Оказывается, такие еще существуют. Выражаясь животной терминологией, люди содержатся там в специальных местах, огражденных силовым полем. В ходе экскурсии парочка из Нового Лондона становится свидетелями и, по воле случая, единственными выжившими в местной революции, устроенной группой сепаратистов. Имя данного случая – революционер Джон (Олден Эренрайк, тот самый молодой Хан Соло), обычный работяга «Диких земель», живущий с матерью-алкоголичкой Линдой (Деми Мур).
Если бы не роман Олдоса Хаксли «О дивный новый мир», то история Линайны и Бернарда отлично подошла бы под концепцию сериала «Черное зеркало». Совпадение или нет, но режиссером первых двух серий «Дивного нового мира» выступил Оуэн Харрис, который снял для того же «Черного зеркала» эпизоды «Я скоро вернусь», «Сан-Джуниперо» и «Бросок Гадюки». Приглашение знаменитых постановщиков не только повышает интерес к шоу, но и позволяет выстроить стиль произведения. Примеры режиссерского участия Дэвида Финчера в сериале «Охотник за разумом» или Дэмьена Шазелла в «Бар “Эдди”» ярко иллюстрируют намерения шоураннеров и продюсеров громко заявлять о солидности своих шоу.
Вопросы без ответов
Возникает вопрос: какова ценность сериала «Дивный новый мир»? Тут как нельзя кстати подходит фраза мальчика «А король-то голый!» из сказки «Новое платье короля» Ганса Христиана Андерсена. Амбициозный проект нового стримингового сервиса Peacock, отпрыска NBCUniversal, в большей мере спекулирует на названии книги. Это как красная ткань в руках матадора, которой он «обманывает» быка. На деле Дэвид Винер, шоураннер проекта, создает лишь проекцию мира Хаксли и избавляется от серьезных взглядов романа. Эта история – однобокий и заурядный ромком в декорациях сай-фай со «школьным» любовным треугольником, где каждый открывает для себя первые (в случае с Линайной и Бернардом) или новые (в случае Джоном) чувства.
Именно вокруг этих чувств строится «Дивный новый мир». В моменты, когда в сюжете напрашивается самостоятельное развитие событий, а не повтор романа, авторы будто-то страшатся ступить за территорию Нового Лондона. Бунтарское поведение Джона в обществе эпсилонов на самом деле не инстинктивное проявление недовольства, а натужные речи, которые просят произнести якобы угнетенные эпсилоны. Да и здесь, когда он выбрасывает в воздух лозунги «Вы хотите быть счастливыми?», «Вы хотите быть свободными?», напрашиваются вопросы к самому Джону – «Что такое счастье?», «Что такое свобода?», «Какова ответственность, когда получаешь желаемое?» и «Существуют ли вообще счастье и свобода?». Но основным остается знаменитый вопрос Раскольникова: «Тварь ли я дрожащая или право имею?».
И подобные вопросы – лишь малая часть недопонимания, которое возникает по мере просмотра сериала. Осиротевший Джон из «Дивного нового мира» напрашивается на трансформацию в Джона Коннора кэмероновского образца. Но Дэвид Винер сделал из героя Олдена Эренрайка пуританина с самодельным плеером, из которого доносится Radiohead и Лу Рид. К этому он пришел через многочисленные попытки ассимиляции на новой земле, рассказы одной и той же истории и участие в одних и тех же оргиях. Винер как бы намекает на извращенный вид эпохи постоянного перепотребления с ее сексуальной неразборчивостью, бесчувственностью из-за постоянного приема лекарств и прочими грехами. Но по сути шоураннер занимается снобизмом, ведь уже существует «Мир дикого запада» Джонатана Нолана и Лизы Джой.
Статус жертвы
«Дивный новый мир» стремится быть под стать хиту HBO, однако оказывается сродни подростковым франшизам типа «Голодные игры» или «Дивергент». Все стремления показать свой вайб сводятся к авторским манипуляциям. Эротические сцены в клубах – это склонность к экзотическому и бурному миру Гаспара Ноэ. Демонстрация утопического Нового Лондона минималистична, стерильна и не дает новых представлений о технологиях будущего. Да и вид города обозначается лишь парой панорамных компьютерных кадров. Сериал не дает повода для дискуссий в отношении своего визуального стиля. Все, что показывает «Дивный новый мир» – легкий оммаж и отсылки. Тот же «Мистер робот» своим нарушением правил съемки диалогов, известной как восьмерка, спровоцировал повод для анализа подобного решения со стороны многих авторов.
Если отстраниться от визуального ряда, раскрывается более серьезная ограниченность «Дивного нового мира». Создатели выбирают удобную для сегодняшней реальности позицию – дают героям статус жертвы, который сейчас актуален, социально и коммерчески выгоден. После потери матери Джон терпит свое новое положение в социуме, показывая личную уязвимость тем, что страдает от отсутствия настоящих чувств. Он один среди биологически запрограммированных людей, чьи интересы предопределены заранее, а отрицательные эмоции уходят после приема спасительной капсулы сомы. Линайна понимает, что тоже является жертвой. Жертвой системы, которая лишает каждого жителя Нового Лондона собственной судьбы. Она бы рада сопротивляться, но каждый раз причиной ее слабости служит оправдание «Я – бета и всегда буду ей». Бернард встает в положение жертвы, когда не сразу получает должность директора и по классической схеме оказывается во френдзоне у Линайны. Данная позиция тройки героев обусловлена лишь западной гражданской позицией, когда ради преференций выгодно стать несчастным.
И все это могло уживаться в мире, о работе которого мы знаем. Есть знание, что Новым Лондоном управляет ИИ, когда-то созданный неизвестным десятком людей. Вероятно, причины и следствия, приведшие к лакмусовой утопии, авторы намерены раскрыть во втором сезоне, однако авторская самоуверенность в потенциальном предложении больше похожа на большой мыльный пузырь.
Тень романа
Утопическая действительность «Дивного нового мира» не предстает в образе травматической реальности, где реализованные мечты «альф» и «бет» порождают психологическое замыкание и, следовательно, заставляют подвергнуть сомнению непрерывное потребление любого вида удовлетворения. Все, что нам показывает сериал, – это принятие своих первичных фантазий, которые исполняет система «Индра». Жители города не подвергают критике свою готовность принять эти фантазии, полагая, что получать все что угодно – их природная обязанность. В этом и заключается главная проблема сериала – в отсутствии четкой позиции, когда вопросы «Готов ли я продолжать принимать свои реализованные фантазии?» и «Возможно отказаться от всех предоставленных благ?» показывают фундаментальность авторской мысли.
И хотя «Индра» Нового Лондона представлена в виде фрейдистского Ид (Оно) и ее можно сравнить с планетой Солярис из фильма Андрея Тарковского, она не имеет индивидуальности и не способна материализовать отрицательные побуждения героев. Помним, что этот мир способен дать только удовольствие и выработку эндорфина. Это происходит из-за отсутствия другой противоборствующей системы. Что приводит к вопросу и тайне – почему и зачем присутствует другая система. Поэтому именно недостаток дуальности не позволяет сериалу «Дивный новый мир» выйти из тени романа Олдоса Хаксли.
Понимая и принимая это, становится очевидно, что амбициозный проект сервиса Peacock – прямая противоположность названию шоу. Он не дивный и не новый, а вся история сводится к мысли, что человек без любви не является человеком, он обречен на одиночество на краю чужой для себя цивилизации. «Дивный новый мир» стремится не быть проекцией знаменитой антиутопии, но забывает главное – в чем заключается идея романа. Шоураннер Дэвид Винер потерялся в жанровой системе координат и, как ступни Дикаря, стал медленно крутиться вокруг себя. «Юг, юго-восток, восток».
Подписывайтесь на наш Telegram-канал
