Франко-корейская драма Дэви Шу, ставшая участницей программы «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля, рассказывает о француженке корейского происхождения, которая возвращается в Сеул во взрослом возрасте, чтобы найти своих родителей. Эта неоднородная по своей структуре картина, где стройное повествование вдруг перерастает в флуоресцентную клиповую нарезку, поднимает важные проблемы принадлежности к разным культурам, тоски по матери, обиды на предавших родителей и внутренней боли, которая разрушает человека изнутри. Ключевую роль в фильме играет отсылка к творчеству Тарковского. Культурно-кинематографический микс от лауреата Канн анализирует кинокритик Юлия Шампорова.
«Мои дни рождения всегда вызывают один вопрос: думает ли обо мне моя мама», – признается француженка Фредди с типично корейским лицом своей новой подруге, сидя в сеульском баре. Эта своенравная, эксцентричная, порой жестокая к себе и окружающим девушка как будто случайно попадает из Франции в Южную Корею, где живут её биологические родители. В юном возрасте её по программе международного усыновления отдали родителям из Франции. По местным законам она может связаться с биологическими родителями не напрямую, а через организацию, которая занималась оформлением отказа от родительских прав, центр усыновления «Хаммонд», при этом родители могут согласиться или отказаться от общения с дочерью.
Фредди как будто бы приехала в Сеул на отдых. На почве своего французского гражданства она быстро сближается с администратором гостиницы, корейской девушкой, которая обожает французскую культуру. Она помогает Фредди с переводом и подсказывает, куда обратиться, чтобы найти родителей. Ещё только знакомясь с Фредди, мы видим, что её точит какая-то внутренняя боль, которая влияет на её поведение. Она бросила музыку, старается эпатировать людей, ведёт беспорядочные половые связи и относится к людям потребительски. Эта внутренняя боль на протяжении фильма будет заставлять девушку портить свою жизнь, разрушать значимые отношения, отталкивать любящих людей – подобная психологическая особенность вызвана отсутствием доверия к людям из-за предательства родителей в самом раннем возрасте. Вообще, психологизм фильма, тонко выписанный образ героини, эксцентричный характер которой обуславливается многочисленными внутренними ранами, – это достоинство картины.
Кадр из фильма «Возвращение в Сеул»
Очень быстро на связь выходит отец девушки, он приглашает её в гости, знакомит с новой семьёй. Из-за того, что семья не говорит по-французски, а Фредди – по-корейски, коммуникация идёт очень сложно. Отец страдает от алкоголизма и мучается угрызениями совести от того, что бросил свою дочь. Это выливается в то, что он начинает звонить ей и писать пространные сообщение по-корейски, которые очень раздражают дочь. Вместе с сожалениями приходят и повышенные требования: отец хочет, чтобы Фредди выучила корейский и осталась на родине, чтобы выйти замуж за корейского мужчину, не понимая, что ментально его дочь – француженка. «Сначала вы бросаете своих детей, а потом хотите, чтобы из них получились маленькие удобные корейцы», – в сердцах говорит Фредди, для которой своеобразное внимание и требования отца оказываются таким же тяжелым бременем, как и его отсутствие в её жизни.
Девушка продолжает искать мать, которая в течение двух лет не отвечает на её запросы о встрече, всё это Фредди переживает очень болезненно, пускаясь во все тяжкие, меняя профессии и страны проживания. В какой-то момент она переезжает из Парижа в Сеул, погружаясь в богемную арт-тусовку и секс-свидания, затем возвращается на родину и начинает работать в компании по продаже оружия. Затем Фредди приезжает в командировку в Сеул, чтобы продавать Южной Корее ракеты. Она использует эту возможность, чтобы познакомить своего молодого человека с отцом. В фильме есть довольно курьёзный диалог дочери с отцом, который пытается выяснить, действительно ли девушка продаёт оружие и зачем она это делает. Она объясняет, что в теории делает это для мира, чтобы защитить Южную Корею от Северной.
Кадр из фильма «Возвращение в Сеул»
Интересно, что у Фредди есть реальный прототип – это подруга режиссера Лора Бадуфль, она родилась в Южной Корее, но её увезли во Францию, когда ей был всего один год. Она вернулась в родную страну только в двадцать три и прожила там два года, прежде чем уехать обратно во Францию. Режиссёр во время своего участия в кинофестивале в Пусане стал свидетелем встречи Лоры, которая приехала с ним в Корею, со своим отцом и его семьей. Этот эпизод настолько тронул Дэвида Шу, что он пообещал себе сделать об этой истории фильм. Кстати, сам Шу происходит из камбоджийской семьи, он внук одного из ведущих камбоджийских кинопродюсеров Ван Чанна. Однако родился Шу во Франции, а в Камбодже побывал впервые в 25 лет. В создании образа Фредди большую роль также сыграла исполнительница главной роли Пак Чи-мин, это пластическая художница, с которой режиссёр познакомился через друзей. Она родилась в Южной Корее и переехала во Францию, когда ей было восемь. Чи-мин внесла большое количество правок в сценарий, чтобы донести женский взгляд героини на эту историю.
«Я работал над сценарием в течение трёх лет, и вместе с ней, так как она не была профессиональной актрисой, я внезапно оказался лицом к лицу с её опытом цветного человека, выросшего во Франции. За то время, что мы готовили фильм, она часто ставила меня в тупик. Она пришла ко мне со множеством вопросов и даже критикой сценария. Она поставила под сомнение отношение персонажа к женственности, гендеру и мужчинам… Я понял, что моё положение режиссёра-мужчины, возможно, привело меня к проецированию определённых клише… Я понял, что мне нужно изменить свою точку зрения, и это раскрепостило меня… Наконец мы вспомнили о Фуриосе в «Безумном Максе: Дорога ярости» Джорджа Миллера. Постепенно она стала воином. Фредди не боится выражать свой гнев. Часто именно это позволяет ей вырваться на свободу. Сопротивляясь, создавая суматоху, она вынуждает людей пересмотреть взгляд на вещи… Я также хотел отойти от ожиданий и представлений об азиатских женских персонажах в кино. Зачастую это нежные героини, внутренний характер которых становится объектом съёмок. У нас же взрывной персонаж, не просто милая девушка, а та, что плывёт против течения», – говорит Дэвид Шу.
Кадр из фильма «Возвращение в Сеул»
Две трети фильма, посвящённые поискам и знакомству с семьёй отца, выполнены режиссёром в едином стилистическо-визуальном ключе, и, пожалуй, на этом можно было бы остановиться. Но Шу растягивает двухчасовое повествование в фильме, дополняя его буквально клиповой нарезкой эпизодов из жизни Фредди спустя два, три, четыре, пять, восемь лет. Она мечется между Кореей и Францией, не находя себя ни там, ни там. Визуальные изменения в картине, очевидно, служат для того, чтобы подчеркнуть изменения, происходящие с героиней, но сделаны они так кричаще и так неоднородно, что вызывают скорее недоумение в сравнении со стройной структурой первой части фильма.
В финале, в разгар очередного своего путешествия, Фредди приходит в старую гостиницу и, отчаявшись наладить отношения с матерью, садится за пианино и начинает играть хоральную прелюдию Баха «Из глубины взываю к тебе, Господи». И здесь, помимо того, что эта мелодия сокровенно передаёт внутреннее состояние героини, важную роль играет то, что эта музыка была использована Андреем Тарковским в «Солярисе». Метафорично для Фредди путешествие к родной и очень далёкой Корее, где она родилась и где чувствует себя очень одинокой и чужой. Это путешествие на внутренний «Солярис» – встреча со страхом, внутренней болью и ранами, которые заставляют её разрушать себя и свою жизнь, а также пониманием того, что ничто нельзя изменить. Есть в истории Фредди и другая важная для Тарковского тема, которую он раскрывает в «Зеркале», – тоска по матери, желание сблизиться с ней и горечь от того, что она всегда остается недосягаемой. У Фредди к этому примешивается чувство обиды, покинутости, ощущение того, что её предали, и общее недоверие к жизни и к людям, которое разрушает её. Фредди взывает к Господу из глубины своей души, но повернуть жизнь вспять невозможно.
