Начинающий режиссер, снявший короткометражку «Антагонист», и кинокритик Иван Афанасьев рассказал Дарье Чертоляс для DEL’ARTE Magazine, что нужно учитывать, прежде чем приступать к съемкам, какие жанры кино сейчас наиболее интересны и сколько нужно денег, чтобы снять хороший фильм.
Иван Афанасьев на съемках фильма «Антагонист»
— Знаю, что в скором времени ты планируешь приступить к работе над новым фильмом. Не страшно ли начинать новый проект в столь непростых условиях, когда даже не разрешают выходить из дома?
— Начинать новый проект никогда не страшно. У меня отключается функция самосохранения — нужно делать и делаешь. Когда мы работали над фильмом «Антагонист», и я решил проводить съемки зимой, то многие меня отговаривали: «Снимать зимой — это жесть, и это всегда дороже…». Но я был уверен, что фильм было необходимо снимать именно в зимнее время. Я настоял, и в итоге мы об этом не пожалели.
Новый фильм мы планируем снимать, когда вся эта история с пандемией закончится. Но если не получится или, например, начнется новый карантин, тогда всей съемочной группой заедем на какую-нибудь квартиру и поселимся там до тех пор, пока не снимем фильм. Это, конечно, шутка, но в любом случае мы найдем способ снять это кино. Были бы деньги и люди, готовые работать. Люди уже есть. Теперь нужны только деньги.
Кадр из фильма «Антагонист»
— Про что будет новый фильм?
— Новый фильм — микс семейной драмы и мистического хоррора. Я очень люблю, когда такие вещи сочетаются.
В этом плане один из референсов и любимых моих фильмов — «Бабадук» Дженнифер Кент. Это кино про мать и восьмилетнего сына, переживающих утрату мужа и отца. Они общаются «на ножах», но тем не менее пытаются поддерживать друг друга. Сюжет завязывается, когда мальчику прочитали книгу, и ему стал видеться бабадук. У Дженнифер Кент получилось кино, в котором, если убрать всю мистическую тему, будет семейная драма про двух травмированных людей, переживающих утрату. Если убрать семейную драму — останется жуткий мистический хоррор про непонятное нечто. Без хоррора семейная драма остается сильной, но обычной драмой. Хоррор используется как выразительное средство. А просто «страшные» хорроры я не люблю.
Мой новый фильм, каким я его вижу, — это что-то подобное «Бабадуку». Это тоже кино про отца и сына, но где сын чуть постарше — 12-13 лет — и, соответственно, с немного другими интересами. Семья пережила трагическую смерть брата-близнеца мальчика, который до этого общался с неким виртуальным другом, возможно спровоцировавшим трагические события. При этом отец знал об этом общении и категорически запрещал сыну его поддерживать. Но после смерти брата с этим другом начинает общение второй сын. И отец снова вступает из-за этого в конфликт. Все происходит в ограниченном пространстве квартиры, где все психологически «съедают» друг друга. А дальше у меня заготовлено то, что называют неожиданным поворотом в конце.
— Ты думаешь, что сценарий твоего нового фильма актуален?
— Я бы никогда не стал ориентироваться на актуальность, если бы меня самого это не волновало. Меня волнует это, потому что я планирую в будущем завести семью и ребенка. И я прекрасно понимаю, что когда этот ребенок будет расти, через какое-то время мне станет трудно с ним разговаривать. Сейчас есть все эти тиктоки, какие-то новые социальные сети, — я про них впервые слышу. Я сам воспитан «контактом», ну сейчас перешел больше на Facebook, но никогда не пользовался твиттером, и в Instagram зарегистрировался, может быть, 2 года назад. Я знаком с соцсетями, но все эти новые способы коммуникации, VR-технологии кажутся немного дикостью. Я не врубаюсь во все это примерно так же, как моя мама не понимает, зачем нужен людям Instagram или все эти лайки и прочее. И она эдаким «мамским» методом пытается все это осваивать. У всех сейчас открыт доступ ко всему, а дети же любознательные, но они могут не отличать зло от добра — они могут не понимать, что если с ними кто-то разговаривает в интернете, то это может делаться с плохим умыслом. Идея в том, что существует рассинхрон между поколениями, и он очевидный. Он есть всегда — между всеми поколениями. Я уверен, что сейчас проговорил мысли многих отцов и матерей.
Иван Афанасьев на съемках фильма
— На каких режиссеров ты ориентируешься в работе?
— Я стараюсь ни на кого не ориентироваться. Это создает шаблоны. Но когда я этот сюжет придумывал, то понял, что он похож на «Нелюбовь» Звягинцева. При том, что Звягинцев не мой любимый режиссер, хотя «Нелюбовь» мне и нравится. И помимо «Бабадука», фильм должен в идеале немножко напоминать «Реинкарнацию» Ари Астера, который недавно снял «Солнцестояние».
Историю можно рассказать с помощью просто драмы, но нужно быть мастером, чтобы сделать это хорошо. Я понимаю, что я еще не потяну этот жанр. Про такие вещи, мне кажется, нужно либо уметь рассказывать обычными методами, либо говорить на языке жанров через черную комедию — через иронию, сарказм и умение посмеяться проблеме в лицо. Хоррор усиливает эффект. Из драмы берешь выразительность, из хоррора берешь средство — соединяешь, и получается та же «Реинкарнация», где средствами хоррора и греческой трагедии рассказывают историю крушения семьи. Мне кажется, что это и есть сила нового кино — гибридные жанры, которые используются для того, чтобы рассказать историю.
Кадр фильма «Антагонист»
— Сколько денег потребуется на съемку фильма? Планируешь сделать его полностью на пожертвования?
— Я разместил сумму в 200 тысяч рублей на planeta.ru. Теперь многое будет зависеть от того, сколько мы соберем. У меня есть 50 — 80 тысяч рублей на этот проект из своего кармана. Это тот минимум, на который мы могли бы что-то снять. Потому что фильм сам по себе не очень дорогой, ведь эта камерная история на двух героев, разворачивающаяся в квартире. Но если мы соберем 200 тыс рублей, то я буду вкладывать деньги и в продвижение фильма, что сегодня принципиально важно для любого проекта. Если денег соберется мало, то будем перебиваться. Но я в любом случае сниму этот фильм.
— Думал о том, чтобы обратиться в Минкульт за поддержкой?
— В Минкульте не очень любят спонсировать короткометражки, тем более, если это хоррор. Фильм, если он состоится, потом абсолютно спокойно можно будет развить до полного метра или даже до сериала. И тогда было бы более логично обращаться в Минкульт за поддержкой. Пока могу сказать только, что сейчас я вышел на некоторых продюсеров, которые занимаются именно хоррорами, и мой сценарий им понравился.
— Не мало ли — всего 200 тысяч рублей на фильм ужасов, ведь некоторые российские режиссеры на съемки тратят миллионы…
— В кино должен быть воздух, а не только диалоги. И для хорошей качественной короткометражки 200 тысяч рублей — это не такие уж и большие деньги.
Когда мы снимали «Антагониста», съемки которого разворачивались в трех или четырех локациях, то тратились на художественное оформление, на грим, на кое-какие гонорары. Мы его сняли за 120 — 130 тысяч рублей. Но ребята работали тогда буквально за еду и идею. Сейчас я хочу, чтобы работа оплачивалась. Мне хочется, чтобы люди получали какие-то деньги именно на таких некоммерческих проектах. Поэтому нам и нужны эти 200 тыс рублей. И если мы соберем всю сумму, то у нас будет крутое кино с крутым цветокором и очень хорошей музыкой.
У меня есть сертифицированный профессиональный композитор, который уже согласился написать саундтрек. Это мой брат Михаил Афанасьев, который уже написал музыку для «Балканского рубежа», сейчас работает над фильмом «Мы» и пишет музыку для трейлеров, в том числе голливудских фильмов — например, к последней «Годзилле».
Съемочная группа фильм «Антагонист»
— Какое будущее у фильма ты видишь?
— Я жду от него попадания на кинофестивали жанрового кино, в частности хоррорного. Но и обычные фестивали не будем обходить стороной. Потому что на том же Кинотавре показывали трешовый хоррор моего знакомого режиссера про бабушку, которая делала из людей пирожки с мясом. Если это показывается на крупнейшем кинофестивале России, то и нам можно.
— Это будет не первая твоя работа. Какова судьба короткометражки «Антагонист», которую вы снимали в партнерстве с Анастасией Ледковой?
— Пока не совсем понятно. Я подал 40 заявок, в том числе на Кинотавр, «Послание к человеку», в Торонто. На данный момент нам отказал один фестиваль. Но я продолжаю подавать еще.
— С какими проблемами ты столкнулся при работе над первым фильмом и чего будешь избегать при работе над вторым?
— Помню, у нас чуть не сорвалась Роза Хайруллина, которую мы чудом получили в наш фильм. Ей очень понравился сценарий, и она нам выделила буквально три часа. Но сцена с ней чуть было не накрылась. Она приехала очень недовольная. Был плохо организован ее трансфер на площадку. Но в итоге ей все очень понравилось. Она замечательно снялась.
На втором фильме я уже буду заключать договоры со всеми. Это всем начинающим режиссерам хороший совет: не надеяться, что кто-то там приходится другом. В процессе съемок может возникнуть черт-те что.
И необходимо помнить, что на съемочной площадке важны две вещи: это камера и еда. Казалось бы, еда — такая бытовая вещь, но очень важно, чтобы люди были накормлены и довольны.
Иван Афанасьев и Роза Хайруллина
— Как считаешь, возможно ли русскому молодому режиссеру пробиться на кинорынок? Чего тебе сейчас не хватает, чтобы громко заявить о себе?
— По-честному, мне кажется, что это вопрос личной заинтересованности режиссера. Я до этого работал на площадке — таскал тяжеленные колонки на съемках фильма «Викинг», работал на проектах своих друзей и набирался опыта. У меня опыта еще относительно немного по сравнению с другими. Но я знаю, что очень важно чувствовать площадку. Хотя бы раз попасть на нее и посмотреть на тот ад, который там творится, и понять, хочется ли этим заниматься. Потому что это реально ад, и не каждый готов заниматься этим постоянно. Для успеха нужен опыт и умение ладить с людьми, дружить со всеми, чтобы люди шли к тебе. Так это работает.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал
