Выставка Ильи и Эмилии Кабаковых в музее изобразительных искусств Тель-Авива должна была стать первой монографической экспозицией художников в Израиле. Её готовили к 90-летию Ильи Кабакова, но незадолго до события художник ушёл из жизни. Так, экспозиция из юбилейной превратилась в посмертную, а её название Tomorrow We Fly обрело новые смыслы.
© Фото: Александра Кушнарёва
«Илья Кабаков исчез из своей студии», — произнесла в интервью жена и соавтор художника Эмилия Кабакова на фоне одной из последних его работ. Это масштабное полотно — кульминация темы полёта, впервые нашедшей воплощение в виде рисунка, а затем и альбома «Полетевший Комаров» в далёких 1970-х. С тех пор летающие люди станут одним из самых узнаваемых образов в творчестве Кабакова, метафорой личной свободы в условиях её недостижимости.
При знакомстве с произведениями Кабакова так и тянет назвать его диссидентом (что многие и делают), уж слишком много едкой иронии в адрес советской повседневности. Это та часть творчества художника, которая широко известна сегодня, а в Советском союзе три десятилетия скрывалась в подвалах и на чердаках. При этом Кабаков был вполне встроен в официальную художественную жизнь: состоял в Союзе художников, иллюстрировал детские книги и журналы, неплохо (по советским меркам) зарабатывал. Художник не противостоял открыто советской власти, не был активным участником диссидентского движения, его работы не уничтожали бульдозерами. Кабаков делал всё, чтобы мимикрировать и иметь возможность подпольно создавать настоящее искусство, которое он и не надеялся когда-нибудь показать зрителю. Поэтому сам Кабаков считал себя вовсе не диссидентом, а осторожным конформистом, яро ненавидящим Советский союз, но в специально отведённом для этого безопасном месте. В его случае — это мастерская, а для других — кухня, комнатушка в коммунальной квартире или даже шкаф. Все эти образы человека, мечтающего вырваться из советской повседневности, ищущего безопасного уединения, снова и снова появляются в работах Кабакова — «Человек, улетевший в космос из своей комнаты» (1985), «Шкаф» (2004) — и в них всегда сквозит нарратив. Одну из инсталляций этого условного цикла — «Выдающееся направление мысли» (2011) — можно увидеть в Тель-Авиве.
© Фото: Александра Кушнарёва
Тель-Авивская выставка встречает зрителя крупноформатными живописными работами. Здесь и модернистские абстракции, и аллюзии на вычеркнутые из истории советского искусства направления, которые актуализировались в творчестве вымышленных Кабаковым художников. Но наиболее заметны в экспозиции постмодернистские воспроизведения репродукций идеологически верной советской агитационной живописи. Здесь и насмешка над коммунистической утопией в масштабном полотне «Следующая станция — Тараканово» (1979) и дважды репродуцированная топорная советская агитпродукция «Проверена. На партийной чистке» в картине с трогательным названием «Окно в моё прошлое» (2012). Прошлое, которое Кабаков никогда не отрицал и которое питало его творчество до конца дней.
© Фото: Александра Кушнарёва
Выставка в Тель-Авиве не ретроспективная: не стоит ждать от неё размаха нашумевшего выставочного проекта «В будущее возьмут не всех». Однако она довольно ёмкая и внушительная по содержанию — помимо живописи в экспозиции есть тотальные инсталляции, которые художник создавал с конца 1980-х вместе с Эмилией Кабаковой. Среди них знаменитый «Пустой музей» (1993), предлагающий зрителю посетить идеальный зал классического музея, наполненного музыкой Баха, но без картин. Ещё одно рассуждение о месте зрителя в музее, о высоком и низком искусстве — инсталляция «Где наше место?» (2002), представляющая огромную музейную экспозицию классической живописи в тяжёлых позолоченных рамах, где зритель бродит среди огромных ног, а соразмерные ему экспонаты — это вовсе не мировые шедевры.
© Фото: Александра Кушнарёва
Живописная часть выставки включает недавний цикл работ «В музее (Блики окна)» (2020), обыгрывающий боль любого завсегдатая художественных музеев — отражения окна на полотнах, мешающие воспринимать произведение. Кабаков создаёт цикл репродукций живописных шедевров с оконными бликами (например, «Лютнист» Караваджо), а также работ, которые можно считать программными для его творчества.
© Фото: Александра Кушнарёва
Так, живописный цикл экспозиции завершается уже упомянутым монументальным полотном «Полёт» (2022), одной из последних работ Кабакова, а сама экспозиция — легендарной инсталляцией «В будущее возьмут не всех» (2001). Эта фраза бегущей строкой транслируется на последнем вагоне уходящего поезда, а на перроне свалены узнаваемые работы Кабакова из «Кухонной серии». Ещё одно рассуждение об иерархии и отборе в искусстве. Эта инсталляция, как и многие другие работы Кабаковых, была показана на Венецианской биеннале, а значит, за отбор художникам переживать не стоит. Они уже часть глобальной истории искусства.
© Фото: Александра Кушнарёва
Выставка продлится до 20 января 2024 года.
