Неоклассические работы современного художника Егора Кошелева на выставке «Гештальт художника или внезапная ретроспектива» в ММОМА на Гоголевском (совместно с галереей OVCHARENKO). Продолжение традиции сознательного возврата к фигуративной живописи. Создание выдуманного автора и свободное обращение с архивом мировой культуры. Лестница в небо как метафора пути художника и искусства в целом.
В конце 1910-х годов в Париже прошла первая за 13 лет персональная выставка уже признанного мастера модернизма Пабло Пикассо. Ценители искусства были, мягко говоря, неприятно удивлены изменениями в стиле этого художника, некогда прославившегося как пионер кубизма, разбирающий и пересобирающий реальность в мозаичные кристаллы, наклеивающий на холсты этикетки и ужасающий неподготовленную публику монструозными проститутками с иберийскими масками вместо лиц. Теперь же со стены Поля Розенберга на зрителей смотрел реалистичный портрет Ольги Розановой, выполненный в классической, так называемой энгровской манере. Когда же самого Пикассо спрашивали, почему он использовал одновременно два совершенно противоположных стиля (кубизм и неоклассицизм), он только усмехнулся: «А разве вы не видите? Результат же один!». Дойдя до границ разложения живописи, художник обнаружил неоклассицизм.
Егор Кошелев. «Учащиеся отделения скульптуры». 2023 (фрагмент) © Фото: Евгений Наумов
Россия, начало 2000-х годов. Приверженцы классицизирующего соцреализма и концептуального искусства всё ещё удерживают противоположные стороны баррикад, но уже начинают постепенно смешиваться. Кажется, все темы, манеры и стили приближаются к своему логическому завершению, мэтры продолжают эксплуатировать «фирменные» приёмы, давно ставшие их логотипами. Праздник непослушания у многих вызывает усталость, заумное искусство для избранных — скуку. В этой обстановке возникает плеяда художников, удачно соединивших высокое Grande maniera советской школы и непринуждённые сюжеты: признанных хулиганов Александра Виноградова и Владимира Дубосарского, лиричного и более академичного Андрея Ремнёва и, конечно, Егора Кошелева, героя этой статьи.
Егор Кошелев. «Право на отдых». 2010 © Фото: Евгений Наумов
Подобно концептуалистам 1970–1980-х годов Кошелев изобретает собственное альтер-эго — Последнего художника — умозрительную и слегка ироничную фигуру, которая завершает историю искусства, вбирая в своё творчество всё великое, созданное человечеством. Потому неудивительно, что в его произведениях зритель встречает смутно знакомые образы или даже прямые цитаты и оммажи великим предшественникам. Именно этот герой встречает зрителя в открывающей инсталляции «Право на отдых». Усталый молодой человек, образ которого совершенно не вяжется с высокой миссией, которую он взвалил на себя, лежит на матрасе и не может уснуть, так как голова его оказывается забита невероятно важными мыслями.
Егор Кошелев. «Гештальт». 2009 © Фото: Евгений Наумов
Художники, наделённые автопортретными чертами и лишённые их, вообще часто появляются на картинах Кошелева, и через эти образы хорошо прослеживается отношение автора к искусству как к тяжёлой физической работе. Герои эти вооружены мощными инструментами: отбойными молотками и лопатами. Если же в их руках оказываются кисти и мастихины, то эти традиционные инструменты живописца приобретают титанические размеры. Создавать искусство — это титанический труд, который часто бывает незамеченным, заслонённым невесомыми образами, застывшими на холстах.
Егор Кошелев. «Транссибирский мститель». 2018;
«Зал Джакометти» из «Птичьей серии». 2020 © Фото: Евгений Наумов
Последний художник Кошелева обильно использует образы, взятые из мировой художественной культуры: шедевры модернизма, фигурные композиции из произведений Ренессанса и советской классики и символические образы, такие как сова или единорог. В результате его картины становятся похожи на коллаж из готовых изображений — визуальных реди-мейдов. Вероятно, именно на этот эффект обратил в своё время Пабло Пикассо. Европейская культура от античной Греции до Маурицио Каттелана становится неисчерпаемым источником смыслов, которые Последний художник будет извлекать ещё долгие-долгие годы.
Егор Кошелев. «Над Москвой (Привет Дейнеке!)». 2007;
«А. Гайдар» из цикла «Советская Аркадия». 2013;
«А. Пластов» из цикла «Советская Аркадия». 2013
© Фото: Евгений Наумов
Больше всего в творчестве Кошелева ощущается влияние художников итальянского Возрождения. Герои его картин напоминают мощных атлетов Микеланджело, а героини — нежных богинь Боттичелли. Аркадий Гайдар с Мальчишом-Кибальчишом на руках иронически повторяет композицию Пьеты, а похороны переводчика заимствуют пафос из многочисленных изображений погребения Христа. Подобное вольное обращение с наследием высокой культуры может показаться издевательством, чуть ли не кощунством. Однако если вспомнить, что возвращению к классической фигуративной живописи в контекст современного искусства предшествовали десятилетия абстракции, минимализма, концептуализма и перформанса, то возврат к фигуративности вполне можно будет интерпретировать как протестный жест, направленный против модернистского канона разрыва с прошлым.
Егор Кошелев. «Выжившие». 2022; «Последний единорог». 2023 © Фото: Евгений Наумов
Как и многие картины эпохи Ренессанса, произведения Кошелева представляют собой загадочные ребусы, органически составленные из символических элементов. Но если для адекватной расшифровки творений великих художников XV–XVI веков требуется глубинное погружение в культурный контекст их создания, визуальные коллажи современного автора оказываются вполне понятны. Во всяком случае, их полушутливый тон не препятствует поиску собственных интерпретаций и составлению личных толкований. Вот, например, единорог — мифическое животное, которое могло быть приручено девственницей и символизирует самого Иисуса Христа — в картине Кошелева может значить что угодно: и невинную наивность девушек, играющих с мягкими игрушками, и скрытую сексуальность, и несбыточную мечту. Последний вариант лучше всего подходит для описания лошадиного черепа с «Памятником III Интернационалу» Владимира Татлина вместо рога.
Вид выставки «Гештальт художника или внезапная ретроспектива» © Фото: Евгений Наумов
Неисчерпаемый архив образов мировой культуры метафорически представлен на выставке узким коридором, по сторонам от которого находятся леса запасников или склада мастерской живописца. Здесь размещены картины. Одни из них можно рассмотреть, включив фонарик на телефоне, другие упакованы в бурую бумагу и «пупырку», что должно намекать на то, что кладовая искусства ещё далека от полного истощения. Завершается этот коридор довольно большим тондо, почти что лежащим на полу, на котором крупными буквами, манерой исполнения напоминающими граффити, написано: «Отрыжка концептуализма». Вероятно, это ирония, направленная Кошелевым и на самого себя, и на гипотетического Последнего художника, который так по-хозяйски обходится с многовековым наследием, и на весь постмодерн в целом с его постоянными цитатами, отсылками, нарочитой несерьёзностью и хитрым прищуром. В небольшом зале, расположенном за этой своеобразной точкой, можно посмотреть документальную съёмку создания одного из экспонатов — тоже своеобразная автореференция.
Егор Кошелев. «Лестница в небо». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Одним из ключевых произведений выставки «Гештальт художника или внезапная ретроспектива» стала инсталляция «Лестница в небо» — конструкция, которую Кошелев в прошлом году только замыслил и вот реализовал в стенах ММОМА. Эта масштабная работа состоит из трёх неодинаковых по размерам и смысловой нагрузке частей, соединённых верёвочной лестницей. Массивный фундамент, снаружи имитирующий фактуру бетонной стены, а внутри украшенный графическими изображениями художников за работой, вероятно, символизирует тот академический базис и тяжёлый физический труд, на котором зиждется мастерство любого живописца.
Егор Кошелев. «Лестница в небо». 2024 © Фото: Евгений Наумов
На над фундаментом возвышается кое-как сколоченная ажурная конструкция из досок, на внутренних стенах которой зритель видит несколько автопортретов Кошелева. Это символическое пространство мастерской художника, в которой он уединяется, спасаясь от рутины и разыскивая более открытую перспективу. Лёгкость и прозрачность этой конструкции можно ассоциировать с той мнимой непринуждённостью и ясностью, которая ощущается при взгляде на мастерски исполненную картину.
Егор Кошелев. «Лестница в небо». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Крышей этому аскетичному сарайчику служит окно в Запредельное, из которого на своего последователя взирают три гения прошлого: Понтормо, Илья Кабаков и Микеланджело. Каждый из них в своё время реализовал собственную лестницу в небо. Первый — в рамках своей мастерской, разобрав лестницу на второй этаж, чтобы назойливые посетители не отвлекали от работы над шедеврами. Второй — в одноимённой инсталляции, где человек встречается с ангелом. Последний — создав надгробия для Джулиано и Лоренцо Медичи, символически показывающие вознесение двух благородных душ в Рай.
Егор Кошелев. «Отрыжка концептуализма». 2011 © Фото: Евгений Наумов
Таков путь современного классика: от бетонных стен больших городов — через упорный труд — в пантеон славы.
Авторская экскурсия DEL’ARTE Magazine по выставке состоится 1 и 15 марта 2024 года.
