Прошедшей весной в метавселенной Spatial открылась выставка стрит-арта Useless place. Специально для DEL’ARTE Magazine VR-художница и искусствоведка Анна Матиец рассказывает, почему это пример успешного phygital-кейса.

“Useless place” – это phygital-проект, то есть в нём сочетаются аналоговое (англ. physical) и цифровое (англ. digital). Физическая ипостась в данном случае – это арт-интервенция под эгидой галереи INLOCO в заброшенном поселении в пустыне Млейха (ОАЭ); цифровая – это, соответственно, выставка в метавселенной, которая вторит аналоговому проекту, но не копирует его полностью. В интервенции приняли участие десять художников из разных стран: они работали с темами поисков и памяти, пытались представить, какие истории может хранить в себе пустыня, и также рассказывали собственные. Цифровая доступность зрителям со всего света хорошо сочетается и с интернациональным составом выставки, и с духом авантюризма.

Первое, что видит зритель, оказываясь на цифровой выставке, – это рыжеватые барханы и лазурное чистое небо. Затем взгляд начинает выхватывать детали: пальмы, ржавеющие синие бочки, очертания экспонатов в жарком мареве и, конечно, парящее PDF вступительного текста, правда, под каким-то очень неловким углом – и вид загораживает, и на общем фоне теряется. Решение встретить посетителя PDF ощущается неизящным, почти что халтурным, особенно на фоне качественной работы с 3D, текстурами и световоздушными эффектами. Мелкий шрифт длинного текста непросто читать даже если очень интересно, да и приближение вплотную не спасает – можно увидеть только больше пикселей. Тем не менее, текст весьма информативен: на одной стороне рассказывается о концепции проекта и самой поездке, приведены размышления художников о ней; на другой размещены фотографии экспонатов и небольшие экспликации.

Экспликация к выставке Useless Place, 2023

Саму выставку можно разделить на три условных локации: копия зала галереи INLOCO, само пространство арт-интервенции в пустыне и кинозал с документацией проекта – фильмом и фотографиями. Такое решение воспринимается органично: пространство организовано так, что массивы галереи и кинозала вторят истории о покинутом поселении, заброшенным жилищам и самим экспонатам.

Галерея

Галерея находится рядом с точкой спауна посетителя (англ. spawn point / respawn point – точка постоянного появления объекта в цифровом мире). Стилистически это обыкновенный белый куб: большая экспликация о выставке на стене, яркие картины, скульптуры на постаментах. Однако цифрового шика добавляют распахнутые двери: виднеется марево пустыни, с которой в выставочный зал наносится песок – в физическом мире это было бы вопиющей халатностью.

Xeato. “Predator”

Внимание привлекает летающая под потолком серебристая акула (сразу вспоминаются парящие подушки Энди Уорхола) – судя по всему, это дополнение к гипсовой статуэтке Predator художника Xeato, которая изображает хищный спинной плавник. При этом у работы есть ещё один «двойник» – такой же серебристый плавник, рассекающий между экспонатами в пустыне. Без знания содержимого галереи он сбивает с толку, настораживает и интересует: почему объект есть, а экспликации про него – никакой? А оказывается, что он и не совсем из арт-интервенции. В общем, это забавный ход адаптации физического пространства под возможности цифры: без анимированных «двойников» небольшая статуэтка имеет все риски потеряться. Также стоит отметить, что некоторые картины в галерее преобразованы в гифки: движение однозначно привлекает зрительское внимание, и таким образом галерея не меркнет на фоне пустыни.

Пустыня

В пустыне представлены работы с арт-интервенции. Не сбиться с маршрута помогают протоптанные дорожки и условные ограждения из синих ржавых бочек. Условные – потому что движению они никак не препятствуют. Так у посетителя есть свобода в перемещении, но если есть страх что-то упустить, можно следовать этим подсказкам. Тут же хочется отметить деликатнейшую работу с экспликациями: чтобы получить сведения о произведении, нужно подойти к значкам информации – i – и тогда появляются краткие тексты во всплывающих окнах. Они хорошо читаются с монитора, не рассыпаются пикселями и не закрывают половину обзора в отличие от PDF в начале. Пока что это одна из лучших механик для экспликаций в цифровом мире. Но к сожалению, в данном случае они будто бы слишком краткие, хочется узнать больше – и тут же в голову приходит похожий вариант, который был представлен на выставке Xenospace в Epoch Gallery, когда всплывающие окна занимали больше места и, соответственно, позволяли лучше погрузиться в контекст. Тем не менее, механика в “Useless Place” имеет очень большой потенциал.

Одна из наиболее ярких работ – это The Pool алжирского художника под псевдонимом Lokher, чьи работы также висят в галерее. В поселении художник обнаружил бассейн и решил создать свою работу именно в нём. Яркая и графичная работа с тонкими дрожащими линиями и сияющими локальными цветами удачно сочетается с паттерном мозаики бассейна. Сам бассейн можно обойти со всех сторон, но на работу предлагается смотреть с определённого ракурса – золотистого унитаза, подписанного как “point of view” (с англ. «точка зрения, осмотра»). Учитывая, что, как сообщает экспликация, работа посвящена воспоминаниям художника и изображает его любимый детский завтрак – яичницу, сам унитаз вызывает циничное недоумение. С другой стороны, эпатировать, сбивать с толку и порой возмущать – это то, что стрит-арт делал и продолжает делать. Получается, метамодерн во всей красе?

Lokher. “The Pool”, 2023

А вот Максим Има обращается не к своему опыту, а к самой пустыне. Работа Everyone had the clocks, but no one had the time представляет собой грубо сколоченную конструкцию из досок: в неё вставлено несколько чёрных покрышек, к ним пририсованы циферблаты, которые показывают разное время. «Здесь [в пустыне] впереди только горизонт, нет определённости, нет финальной точки», – сообщает его цитата в экспликации. И действительно, барханы гоняет капризный ветер, горячий воздух рябит над землёй, и существование пустыни, её жизнь и дыхание, а также история заброшенной деревушки – это постоянная непредсказуемость. Лёг бы по-другому песок – нашли бы художники именно эту деревню? Отправились бы вообще в путешествие? Насколько вообще можно верить часам, когда, идя долгие километры, видишь однообразный ландшафт?

Maxim Ima. “Everyone had the clocks, but no one had the time”, 2023

Нельзя не упомянуть и раскиданные по экспозиции «хибары» (ориг. huts) – небольшие домики, раскрашенные художниками в разные цвета: чёрный, серый, розовый… Внутри них помещены картины и небольшие объекты. Особенно очаровательна Pink Hut художника из Санкт-Петербурга Turben – приземистая малиновая коробочка с нарисованными берёзами на стенах. В физическом мире рядом с ней расположено два берёзовых ствола, а в цифровом варианте получилось «высадить» целую аллею у входа. Даже внутри диджитал-мира это создаёт крайне сюрреалистичное впечатление. Внутри хибарка тоже выкрашена в ярко-розовый, в ней висят две наивных картины с котами, а в уголке, фланкированный нарисованным белым лавром, лежит сосуд с подписью A Very Ancient Item (англ. «очень древняя вещь»). Как повествует экспликация, художник представил, что когда-то в этом доме жили две сестры под защитой своих кошек. Берёзы же появились из-за ностальгии по дому на контрасте с малознакомой и оттого вызывающей опаску пустыней, которая тем не менее для кого-то является таким же родным местом.

Turben.“Pink Hut”, 2023

Кинозал

Последняя часть экспозиции – кинозал – находится дальше всего от начальной точки. В нём можно посмотреть фотографии с бэкстейджа проекта, а также видео о пустыне, созданное с помощью нейросетей. По частично занесённому песком пространству расставлены модельки пальм и бочек, стулья, а также копии пары арт-объектов.

Кинозал, 2023

Фотографии на стенах словно мягко напоминают зрителю о том, что проект существует не только в цифровой ипостаси; в целом это перекликается с выставочным залом в самом начале. Видео во всю стену также работает на органичное завершение путешествия: алгоритм воздвигает и тут же разрушает причудливые постройки из пикселей, ровно как ветер перегоняет барханы с места на место, то приоткрывая, то вновь скрывая заброшенное поселение.

Совсем не «бесполезное» место

“Useless Place” представляет собой весьма удачный пример phygital-проекта. Несмотря на крайнюю «аналоговость» самого стрит-арта, создателям удалось грамотно перенести его в цифровой контекст, превратив посетительский опыт в почти инди-игру благодаря действительно хорошему дизайну, различным локациями, небольшому количеству анимации и минимальному интерактиву. Возможно, из игр позаимствована и механика появления экспликаций, и для цифровой выставки она отменно работает. Содержание проекта также воспринимается цельно, и даже галерейная часть, которая, в общем-то, концептуально по понятным причинам немного стоит особняком, не выглядит лишней во многом благодаря цифровым добавлениям. Таким образом, и диджитал-энтузиастам, и физическим институциям определённо стоит принять этот кейс к сведению, а также пристально наблюдать за будущими проектами INLOCO.

Цифровую выставку можно посмотреть на платформе Spatial.