В Доме культуры «ГЭС-2» сейчас действуют две выставки: «В Москву! В Москву! В Москву!» и «Я моторы гондолы разбираю на части». Обе можно объединить темой спектакля, обе стараются наладить активный диалог со зрителем. Название первой отсылает к драме Антона Чехова «Три сестры». Вторая собрала работы молодых русских художников, соответствующие философии карнавала. Специально для DEL’ARTE Magazine искусствовед Евгений Наумов посетил эти выставки и составил небольшой путеводитель по ним.
Предъявив на входе двухмерный штриховой код, оставив верхнюю одежду в гардеробе, а объемные сумки — в камере хранения, посетитель «ГЭС-2» готов к осмотру выставок. Прямо от гардероба можно попасть на любую из двух. За стеклянной стеной транслируется двухканальная видеоинсталляция Рагнара Кьяртанссона «Грозный-прегрозный», открывающая выставку «В Москву! В Москву! В Москву!». Художник поставил и снял сцены двух покушений на картину Ильи Репина. «В музее всякое может произойти, будьте внимательны», — говорит нам эта работа.
Рагнар Кьяртанссон «Грозный-прегрозный», 2021. Фото: Фонд V–A–C
Если всмотреться в драматические события, происходящие на фоне декораций Третьяковской галереи, может посетить мысль: «А нет ли в этом эстетики? Может ли вандализм быть искусством?» Недавняя история знает несколько прецедентов уничтожения или порчи произведения одного художника другим. На память приходят два: знаменитый «Стёртый рисунок Де Кунинга» — плод усердной работы ластиком от Роберта Раушенберга — и акция Александра Бренера, нарисовавшего зелёной аэрозольной краской знак доллара на картине Казимира Малевича «Белый Крест». Последний понёс за свой акт концептуального вандализма уголовное наказание, а поступок Раушенберга получил статус классики современного искусства. Обе выставки в «ГЭС-2» будут полны таких парадоксов.
Выставка — это карнавал
Кураторы проекта «Я моторы гондолы разбираю на части» постарались воплотить карнавал, а карнавал — такая стихия, которую очень трудно загнать в музеи. Это народное действо снимает все социальные табу и переворачивает мир с ног на голову. От посетителя требуется значительная умственная работа, чтобы, оставаясь в рамках правил посещения, все же проникнуться духом народного праздника.
В пространстве выставки вы найдете размещенные отдельно произведения, а также павильоны-шатры, в которых демонстрируются записи перформансов. В первом таком шатре, например, проигрывается видео-документация «Ста эффектных выходов» Майкла Портного. Режиссер озвучивает инструкцию, а затем перформер выполняет ее. Его задача — воплотить в своей игре абстрактные и парадоксальные требования, например: «Выйдите, постепенно разочаровываясь в зрителях и в то же время обретая соразмерное ощущение комфорта от их присутствия». В театре эффектное появление актера может завладеть вниманием аудитории, и часто для усиления воздействия он обращается к залу, что особенно характерно для площадных спектаклей. Участники карнавала оказывались в постоянно меняющемся стихийном коллективном действии, и должны были чутко реагировать на окружение, переключаться между несколькими ролями и импровизировать. Посетители выставки могут пофантазировать над тем, как они могли бы выполнять задания режиссера или отвечать на сигналы перформеров.
Евгений Антуфьев. «Мертвые народы. Версия “Рестлинг”», 2021. Фото: Евгений Наумов
В прошлом любой желающий мог почувствовать себя великим героем, выйдя на карнавальный кулачный бой, теперь бессознательная тяга к мордобитию сублимируется с помощью спортивных зрелищ, например, в театрализованном рестлинге. Инсталляция «Рестлинг» Евгения Антуфьева представляет собой ринг, на котором стоят фигуры чудовищ, а над ним размещены мониторы, транслирующие запись битв между перформерами в костюмах. Ряженые — важная часть карнавала — это оборотни, гости из мира духов. Для представителя средневековой культуры они символизировали непостижимые законы природы. На ринге Антуфьева происходит схватка древних сил (Смерти и Времени) и ужасов современности (Генномодифицированного яблока и Капитализма). Хотели бы вы поучаствовать в такой схватке? Может быть пора готовить костюмы QR-кода, Фейковой новости или Глютена?
Произведения Глюкли (Наталья Першина-Якимаская) и Фабрики Найденных Одежд на выставке в «ГЭС-2». Фото: Евгений Наумов
Карнавал инвертирует все понятия человеческой культуры. В это время низменное становится возвышенным, шуты назначаются королями, мужчины наряжаются женщинами, а женщины — мужчинами. Концептуальные одежды Глюкли (Наталья Першина-Якиманская) и Фабрики Найденных Одежд делают видимым внутренний мир женщины. Находящаяся рядом видеоинсталляция Дженды Флюид (Антонина Баевер) «Ясный мой свет» меняет смысл знакомых эстрадных песен. Благодаря такой инверсии зритель получает возможность впустить в себя душевную боль другого человека и сострадать ему.
Искусство создается зрителем
Рагнар Кьяртанссон «Конец — Венеция», 2009. Фото: Евгений Наумов
Выставка «В Москву! В Москву! В Москву!» показывает, что Рагнар Кьяртанссон и в качестве автора, и как куратор умеет мыслить масштабно. Чего стоит, например, стена, увешанная портретами мужчины в плавках, — это, кстати, тоже художник, Палл Хаукур Бьернссон. Вдвоем с Рагнаром они делили павильон Исландии на 53-й Венецианской биеннале, и последний делал каждый день по одной картине. Всего получилось 144 фовистских полотна — одно ярче другого — и, нужно сказать, смотрятся они вполне гармонично. Эта симфония цвета притягивает зрителей как магнит: практически каждый хочет сфотографироваться на ее фоне.
Другое произведение Кьяртанссона, поражающее своим масштабом, носит название «Посетители». Девять проекторов транслируют записи с девятью музыкантами, каждый изолирован в одной из комнат особняка XIX века. Среди них присутствует и сам Рагнар: он играет на гитаре, погрузившись в наполненную водой ванну. В течение часа девять человек исполняют одно общее произведение, состоящее из вариаций простых музыкальных фраз, импровизаций и коротких куплетов. И эта музыка, и это пение наполняют большой темный зал густой атмосферой красоты.
Ингибьорг Сигурьонсдоттир «Ягненок утешает пастушку, прячущую лицо в ладонях», 2016. Уна Бьорг Магнусдоттир «Ложные убеждения», 2014. Фото: Евгений Наумов
На выставке нашлось место и для совсем крохотных работ. Небольшой и очень трогательный рисунок пастелью Ингибьорг Сигурьонсдоттир «Ягненок утешает пастушку, прячущую лицо в ладонях» изображает именно то, что отражено в названии. Едва обозначенные штрихами розового, салатового, серого и пшеничного цветов фигуры скорее угадываются, чем отчетливо различимы. На соседней стене помещен листочек с полиграфическим изображением, подписанным «Ложные убеждения». Эта религиозная иллюстрация была найдена и присвоена Уной Бьорг Магнусдоттир, так как она идеально воплощает отношение художницы к произведению искусства как к чему-то парадоксальному и невыразимому. Здесь также находится «Ночная цветущая лжеорхидея» — скульптура этой же художницы, составленная из двух огарков свечей как воплощение случайности.
И Уна Бьорг, и Ингибьорг в своих минималистичных работах играют с со зрителем «в искусство», предлагая ему вопросы без ответов. Если художник сделает простой рисунок, все содержание которого вынесено в название — это будет искусством? Почему? Потому что это сделал художник? Потому что другой художник — Рагнар Кьяртанссон — включил рисунок в свою коллекцию? Потому что музей демонстрирует такое произведение на выставке? А может быть это все «Ложные убеждения»? Может быть все искусство — это ложное убеждение? Или ложное убеждение — это и есть искусство?
Ингибьорг Сигурьонсдоттир «Что ты на самом деле имеешь в виду?», 2020. Фото: Евгений Наумов
Кульминацией этой игры становится инсталляция Ингибьорг Сигурьонсдоттир «Что ты на самом деле имеешь в виду?». Художница возложила несколько предметов на покрытую позолотой стопку офисной бумаги. Красиво, наверное, но что она имеет в виду? Она имеет в виду, что она ничего не имеет в виду! Любой смысл будет привнесен зрителем, и только зритель решает, искусство это или нет. И фокус в том, что музеи, галереи и кураторы — это тоже зрители, и они отличаются лишь тем, что имеют возможность показать то, что сочли искусством, многим другим. Рагнар Кьяртанссон как куратор вовлекает зрителя в совместную работу, а опыт оценки этих парадоксальных работ может быть перенесен и на другие. Что делает эти артефакты, реди-мейды, видеоинсталляции искусством? И что имел в виду автор? Как и на карнавале, на выставке нет сторонних наблюдателей: все стали участниками.
Рагнар Кьяртанссон. «Три сестры (интерпретация потерянной фотографии Джея Ранелли, сделанной около 1990 г.)», 2021. Фото: Фонд V–A–C
На первом этаже размещены студии, павильоны и декорации «Санта-Барбары» — гвоздя сезона. День за днем на территории «ГЭС-2» будут переснимать эпизоды телесериала, название которого стало нарицательным. Любой посетитель может осмотреть студии, декорации и технические помещения, а также наблюдать за процессом съемки. Уже готовые серии демонстрируются на одной из платформ над студиями. А на самом верху находится интерпретация фотографии американского режиссера Джея Ранелли, сделанной им в Москве в 1991 году, — «Три сестры». Сбежав из пьесы Антона Чехова, они сначала оказались в московском ресторане быстрого питания, а теперь снова вернулись в Москву, подарив название выставке современного искусства. В Москву! Из Рейкьявика — в Москву! Из Венеции — в Москву! Добро пожаловать, Рагнар! Добро пожаловать, Фонд V–A–C! Добро пожаловать на «ГЭС-2», москвичи!
