В галерее «Граунд Солянка» открылся концептуальный выставочный проект Михаила Рубанкова и Романа Шалганова. Выставка «Вдох — выдох» вобрала в себя эстетику стрит-арта, этнографию повседневности, идеи психоанализа и элементы учения буддизма. Евгений Наумов побывал на открытии и подготовил краткий обзор специально для DEL’ARTE Magazine.
Михаилу Рубанкову и куратору Роману Шалганову удалось создать не просто выставку, а цельный художественный проект, творчески вписанный в пространство галереи «Граунд Солянка». Экспозиция захватила входную зону с магазином, лестничный пролёт доходного дома конца XIX века, подвал и полукруглую галерею. При этом значительная часть произведений имитирует объекты, привычные для пространства подъезда — кнопки вызова и двери лифта, плафоны осветительных приборов, дверные глазки. На площадке третьего этажа разместили настоящую лифтовую кабину, выступающую в качестве своеобразного энвайронмента. Другие произведения маскируются под рекламные листовки или элементы экстерьера и прячутся в оконных рамах и за батареями. Вся эта сюрреалистическая инсталляция работает на создание у зрителя ощущения перехода, нового взгляда на привычные вещи. Но обо всём по порядку.
Подъезды многоквартирных домов — это особенное место. Оно служит своеобразным шлюзом между безопасной уютной квартирой и открытым пространством улицы. Подъезд дезориентирует, изолирует взгляд от каких-то внешних координат. Световые окна расположены почти под потолком, и в них видно только кусочек неба, внутренние площадки круглые сутки озаряет искусственный свет, так что десятый этаж ничем не отличается от второго. Подъезд не принадлежит никому — это зона коммунального пользования и редко кто из жильцов готов следить за его чистотой; наоборот, здесь можно встретить мусор, дурнопахнущие лужи, следы вандализма. Не удивительно, что подъезд стал одной из любимых локаций для сочинителей современного городского фольклора. Герои небольших страшных рассказов встречают на лестничных пролётах обычной многоэтажки потусторонних гостей, а нажав нужную комбинацию кнопок на обычном лифте, они сами могут оказаться в другом мире. Также как в мифологических представлениях племенных культур на ничейной земле можно встретить духа природы или мертвеца. Сознание жителя больших городов населяет доступные нам пороговые зоны особенной чертовщиной.
Именно с этим ощущением ирреального играет Михаил Рубанков, создавая свои привычные на вид и одновременно странные объекты. Например, кнопки вызова лифта и клавиатуры панелей с выбором этажа или вызовом диспетчера. Жителя спальных районов любого города России вряд ли удивит обшарпанный вид: ржавчина, оплавившиеся или выпавшие кнопки, но художник идёт дальше и помещает одну-две кнопки на непропорционально большую панель, распределяет их по углам или, наоборот, наполняет квадратный щиток пятнадцатью одинаковыми круглыми кнопками без опознавательных знаков.
Лифт вообще можно рассматривать как переходное пространство второй степени. Это буквально небольшая закрытая от внешнего мира комнатка, которая полумагическим образом перемещает пассажиров между этажами, ведь кабина лифта движется с постоянной скоростью, и её перемещение оказывается недоступно для сенсорной системы человека. При этом лифт — место не то чтобы безопасное. По меньшей мере он может застрять между этажами, и спешащему на встречу человеку придётся дожидаться освобождения сотрудником ЖКУ. На отсутствие гарантий безопасности намекает также камера, которую Михаил Рубанков поместил в свою инсталляцию, — объект вполне привычный в кабине лифта. Некоторое удивление здесь может вызвать скорее глазок в одной из стен, но никак не камера. Заглянув в небольшое круглое отверстие, зритель попадает в рекурсию и видит собственного двойника, склонившегося над небольшим круглым отверстием в стене кабины лифта.
На связь двойника с возникновением тревожного ощущения указывал в том числе и Зигмунд Фрейд:
«Особенность жуткого может происходить только из того, что двойник — это относящееся к преодолённым первобытным временам психики образование, впрочем имевшее тогда более приятный смысл. Двойник стал образом ужаса, подобно тому как боги после падения их религий стали демонами»
С точки зрения отца психоанализа, встреча с двойником отбрасывает человека в состояние, когда его собственное «Я» ещё не было полностью отделено от внешнего мира, интроецировано и подчинено сознанию. Двойник — это сам зритель, но не подвластный уже собственной воле. С другой стороны, двойник — это свидетельство существования множественных реальностей, ведь его присутствие возможно только при условии наличия второго такого же континуума, в котором он прожил аналогичную жизнь, приведшую его в сингулярность встречи. Возможно, переходное пространство дверного глазка как раз соединяет вселенную зрителя со вселенной двойника.
Ветром из другого мира в лестничный пролёт и полукруглую галерею нанесло также странные листовки с рекомендациями по измерению расстояния между зрачками и типологией паранормальных явлений среди голубей. Различные объявления, инструкции по противопожарной безопасности, стикеры стрит-артистов — в обычной жизни это всего лишь визуальный мусор, на который посетитель рядового подъезда, возможно, не обратит внимания. В пространстве тотальной инсталляции их также легко пропустить, просто соскользнув взглядом. Но внимательный зритель будет вознаграждён более интенсивным опытом, ведь его мыслимое пространство получит сразу несколько дополнительных измерений, соприкасающихся с параллельными вселенными.
На выставке «Вдох — выдох» можно обнаружить несколько дверных глазков, через которые открывается вид на лестничную клетку, городской пейзаж и окна той самой полукруглой галереи. Всё это изображения совершенно пустых пространств, которые передают зрителю ощущение замершей жизни, парализованного времени. Не увидеть никого в дверном глазке — ситуация обычная, ведь чаще всего за дверью никого и нет. Но что если пустая лестничная клетка наблюдается после того, как прозвучал дверной звонок? Что если в дверь никто не звонил, но за дверью кто-то стоит и ждёт? Подъезд — ничейное пространство, небезопасное место, поэтому лишняя проверка не повредит.
В обычном подъезде можно встретить разные загадочные конструкции: коробки с проводами, трубы, щитки. Привычный взгляд скользит по ним, не замечая. Но что закрывает, например, вот этот лист фанеры с инвентарным номером 1257601393 в подвальной части выставки? Зачем здесь этот бокс, окрашенный в тон стены и также обладающий инвентарным номером? К кому обращено послание «ом гате гате парагате парасамгате бодхи сваха!»? Что соединяет стальной трос, растянувшийся между подвалом и потолком второго этажа? Хотя с последним всё более-менее понятно: трос выступает символом, который связывает выставку с её основной идеей транзита между различными пространствами и состояниями через анфиладу переходных зон. В одной из этих зон помещён физический объект «трос», также образующий рекурсию. А где помещён трос-как-символ? В разуме зрителя? Так может быть именно человеческий разум и есть главный переходный шлюз между человеком и реальностью? Нет никаких гарантий, что мир, данный человеку посредством его сенсорной системы, объективно существует. И мантра Праджняпарамиты напоминает товарищам жильцам: «О, переводящая за пределы, переводящая за пределы, уводящая за пределы пределов, уводящая за пределы пределов беспредельного к пробуждению, славься!».
