Альбина Вахитова о балете Water–Wonder

Музыкальный обозреватель Александра Копелян специально для DEL’ARTE Magazine посетила премьеру балета танцевальной компании современного танца «Сад» в пространстве Mutabor и поговорила с хореографом и перформером Альбиной Вахитовой о постановке, вдохновленной музыкой венгерского композитора Тибора Семзё и основанной на идеях минималистов.

Расскажи немного о себе, о том, как ты пришла в танец?

Начиналось все со street dance. В детстве много участвовала во всяких соревнованиях по импровизации, поэтому в этом смысле я достаточно уверена в себе. После школы долго думала, куда идти учиться – хотела на танцевальное, но туда не поступить без специального среднего образования, и у меня не было никакой классической подготовки. Тогда я решила, что пойду изучать искусство. После переезда в Москву из Хабаровска поступила в Суриковку (Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова – прим. ред.). Два года, которые я там отучилась, довольно сильно поменяли мое отношение к тому, что я делаю. Я начала посещать всевозможные перформансы, выставки – ведь раньше у меня не было такой возможности, так как жила в провинции, где даже не было нормальных музеев. Так что я начала погружаться в это – и появилось понимание «фундамента». Но это немного выбило меня из танцевальной практики.

Как ты вернулась в танцевальную среду после учебы?

Однажды ребята из коллектива FarForYo попросили помочь в одной постановке. Я срежиссировала ее, сформировала концепцию, связала воедино те идеи, которые были у Банзая (Андрей Коваленко aka Banzay BNZ, основатель и хореограф проекта FarForYo – прим. ред.), подключила к процессу медиа-художников. В итоге присоединилась к коллективу и протанцевала там года четыре-пять. Ребята тоже очень много занимаются импровизацией, практикой. Их работы в основном устроены по такому принципу: много импровизации, есть заданная форма, отсутствует сложная драматургия – это чистое действие.

Вместе с Банзаем посещала классы, организованные Алексеем Фомкиным из культурного центра «Москвич», которые позволяли получить специальное профессиональное образование, – хореографическая площадка «ТанцХауз», адаптированная из немецкой системы. Они привозили преподавателей из Европы, которые давали основы современного танца.

Когда я ушла из FarForYo, был очень интересный и одновременно сложный период. Я начала работать на фрилансе и участвовать в разных театральных проектах – тогда как раз открылось новое пространство Театра Наций, которое курировала Вера Мартынова. Мы делали перформанс Verso La Specie в рамках лаборатории Клаудии Кастеллуччи. Потом я стала сама ездить в Европу, поступала в компании свободной формы – например, под руководством создателя исследования Ferus Animi // Terra Nova Томислава Инглиша, Вима Вандекейбуса (основатель танцевальной компании Ultima Vez – прим. ред.) и Джулиена Гамильтона. Из недавнего была компания Rosas Анны Терезы де Кеерсмакер в Брюсселе.

Труппа Water–Wonder. Фото: Наташа Пятница 

Как возникла идея создать «Сад»?

Я довольно долго проработала как исполнитель-фрилансер. В определенный момент начала помогать что-то ставить – в основном в театральных проектах, но они имели мало отношения к современному танцу. И вот после очередного такого проекта я поняла, что сильно удаляюсь от изначальной идеи и своей практики. Когда наступил карантин, я задумалась о том, чем хочу дальше заниматься, ведь до этого я черпала вдохновение в своих поездках. Я поняла, что пора заняться созиданием здесь, в России. Сделала пост о том, что собираю кастинг в труппу. У меня не было никакого финансирования, пространства для занятий – ничего. Только мои идеи. Откликнулось много очень разных людей, половина из них – непрофессионалы. Для некоторых балет Water–Wonder был дебютом на сцене.

Было много заявок от людей из среды, которых я давно знаю. У меня сложилось мнение, что «переоткрывать» уже сложившихся танцовщиков – сложнее, чем образовывать новых. Ведь у профессионалов есть устоявшаяся «лексика», и им приходится отказываться от уже привычной формы. При этом они владеют сильной техникой: смотря на них, все остальные понимают, что есть куда расти. Также есть четкое понимание рабочего процесса. Вообще все участники проявляют очень разные качества – и важно, чтобы каждый из них в процессе получал тот опыт, который есть у других.

Еще очень важно, как люди ведут себя в работе, как «стыкуются». Из этих соображений я и собрала компанию – чтобы участники могли друг другу доверять, чувствовать друг друга. Мы до сих пор над этим работаем, ведь все очень разные. Но все равно присутствует объединяющий дух, а это очень многое решает в такой работе. Мне раньше казалось, что это само собой разумеющиеся вещи, но когда я вышла в свободное плавание, то поняла, что это работает совсем не так. Отличная коммуникация, особенно в таком виде деятельности, живое присутствие – очень важны. Это технический момент: ты должен доверять коллегам, например, чтобы не проворонить момент, когда на тебя летит тело или еще что-то такое. А за этим еще идет идея и все остальное.

Компания «Сад». Фото: Наташа Пятница

Расскажи о балете Water–Wonder, какая у него структура?

Балет условно состоит из двух частей. Все 30 минут под оригинальную композицию, которые исполнялись до момента «закручивания», – это фиксированная структура, во время которой мы не разделяемся. Сложность была в том, что все шло по музыке. Движения и фазы, которые я разработала, были на четную долю четырех тактов, а музыка – на три доли. Поэтому все постоянно смещалось. Тем, кто плохо слышит музыку, сложно ориентироваться внутри этого действия. Бывают «слепые зоны», откуда ты не можешь ни за кем смотреть и нужно продолжать движение в том же темпе, в котором ты шел. Но в этом и была суть: ведь легко делать что-то под ровный бит – а от такого ритма как у нас, совсем другие ощущения.

Вторая часть в основном состояла из импровизации. Ситуация соло – ответственная, и ее важно ощущать. Я решила «обнажить» всех участников и была приятно удивлена. Как и все они друг от друга.

У нас было два сеанса – в 19:30 и 21:30. Второй очень сильно отличался энергетически. Так как мы готовили это три месяца, на исполнителях был огромный груз ответственности. Я хотела, чтобы структура танца была максимально расслабленной, делала ее незагруженной материалом. Она построена на вариативности и существовании во времени и пространстве одной и той же схемы, которая сжимается и расширяется. Из-за «лексики» было сложно провести всех танцовщиков и зрителей сквозь время.

Значение музыки в балете трудно переоценить, почему в качестве аккомпанемента было выбрано произведение Тибора Семзё?

Я люблю минимализм. Про Семзё мне давно рассказывал друг, Саша Гришин, который коллекционирует музыку. Вопрос где брать композиции – достаточно сложный. Ведь какое-то известное произведение взять нельзя. Но все равно бывает, что кто-то просто берет, один раз показывает постановку, и все нормально. В других случаях кто-то специально пишет тебе саундтрек. Мне же хотелось, чтобы это была живая музыка. Однажды на фестивале Arhitektonica я танцевала под Piano Phase Стива Райха в исполнении Петра Айду. Делала соло на вытянутой сцене, также в клубе Mutabor. Когда меня пригласили это сделать, я начала работать с музыкальным материалом, который во многом схож с Water–Wonder, – там тоже смещение фаз: играет два рояля. А в нашем случае флейтистка Катя Пителина играет в дуэте со своим дилеем.

Екатерина – знакомая одного из участников коллектива, Мити Власика. Она долго жила в Голландии и совсем недавно вернулась. Живой звук задает особое настроение – это не просто кассета, которую ты включаешь. Она играла на четырех разных флейтах, которые мы всем светом искали перед показом. Материал для нее был очень неспецифичный, так как она в основном играет классику. Но при этом ей удалось очень круто встроиться в материал. 26 мая, за день до премьеры, мы полностью собрали работу и станцевали под ее аккомпанемент.

Компания «Сад». Фото: Наташа Пятница

Кто делал костюмы?

С ними было сложно. Я давно работаю с Настей Баташовой – она достаточно известна в сфере фэшна, недавно открыла собственную креативную платформу RYE, преподает в Школе Родченко. У Насти собственный взгляд: есть люди с хорошим чутьем, которые нащупывают тренды, а есть те, кто сам их создает. Вот она относится ко второй категории. Преимущественно работала в кино, но для театра ничего не делала.

Те цветные костюмы, которые есть на фото с репетиций – тоже ее работа. Когда мы снимали тизер к постановке, Mutabor уже надоел визуально, ведь мы и до этого очень много всего там делали. Поэтому возникла идея найти необычное пространство: я нашла одного парня, который водит экскурсии по крышам. Настя за день сделала эти костюмы – красила, варила сама. Но из-за того, что одежда была не проработана, она подходила для тизера, но не для выступления.

Поэтому была сделана еще одна версия. На этот раз она работала со структурой, так как уже видела, что мы делаем. Ее костюмы дают другое измерение восприятия постановки, потому что рассчитаны на разглядывание всех деталей. В какой-то момент из костюмов даже складывались некие «пазлы».

До этого вы репетировали без зрителей, а тут появились более плотные рамки, в которых можно двигаться. Изменило ли это танец?

На самом деле у нас были большие проблемы с пространством. Когда мы только начали собирать работу, мы арендовали зал за свои деньги, потому что основная площадка для выступления была доступна не всегда. Поэтому вначале мы репетировали в другом зале, и посередине там была колонна. Она очень сильно сформировала поток и движение. То есть внешнее условие повлияло на форму работы. Дальше мы переехали в другой репетиционный зал – мастерские «Гаража» на ВДНХ. И он был немного вытянутый, – как стол – и это тоже очень сильно поменяло рисунок танца.

Рисунки по партитурам

Можешь рассказать о партитуре на афише – что это символизирует и кто автор?

Это нарисовал мой друг, Юра Пилишкин. Условно говоря, это интерпретация нашей партитуры. Я рассказывала ему, что там есть разные фазы, которые друг на друга наслаиваются, – какие-то более резкие, какие-то – плавные. У нас даже сложился свой словарик названий элементов – например, сверло. И Юра адаптировал это все, сделав эту афишу.

Планируется ли повторный показ Water–Wonder? Что будете делать дальше?

Я была очень сильно занята самой работой, чтобы что-то загадывать наперед. Но есть варианты и идеи, где ее можно представить. После премьеры появился спрос, много кто заинтересовался. Скоро откроется ГЭС-2 (бывшая электростанция на Болотной набережной в центре Москвы, которую преобразуют в городское культурное пространство, – прим. ред.), может быть, удастся показать там. Из-за специфичности постановки нужно большое пространство. Но сейчас будет проще, потому что у нас есть полный набор – команда, отработанная схема танца, костюмы и все остальное.

В целом наш коллектив открыт к сотрудничеству, и когда на меня кто-то выходит, я по возможности всегда соглашаюсь на предложенный проект. Также в ближайших планах сделать камерную работу с моим другом из Rosas, Игорем Шишко. Игорь – из Беларуси, 24 года живет в Бельгии и в августе планирует приехать в Москву. Эта постановка также будет в рамках компании «Сад».

Другие Новости

На нашем сайте мы используем Cookies, чтобы быть доступнее из любой точки планеты