Группировка УНОВИС² дебютировала в ЦТИ «Фабрика». Участники выставки расширяют понятие искусства и вступают в прямой диалог со зрителем. Вместе с DEL’ARTE Magazine и искусствоведом Евгением Наумовым выясняем, зачем на самом деле нужны искусствоведы.
Художественная группировка УНОВИС² (также известная как УНОВИС-2) под руководством Эльдара Ганеева существует уже около полугода и вот недавно представила публике свою первую выставку, названную «0,01». Как название объединения отсылает к основанному в 1920 году УНОВИСу (Утвердители НОВого ИСкусства), возглавляемому Казимиром Малевичем, так и цифровой код служит напоминанием о знаменитой «0,10», показанной в 1915 году в бюро Надежды Добычиной.
Maria Montvid. «Думскроллинг». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Историю искусства XX века можно представить как последовательную серию творческих экспериментов, целью которых был поиск этого самого искусства, которое будто бы потеряли. Такая нетривиальная задача возникла не на пустом месте. Внезапно в идиллическую картину XIX века, когда искусством считались мастерски сделанные и наполненные глубокими смыслом объекты, вторглись исследователи народной культуры, племенных артефактов, доисторической наскальной живописи, творчества детей. Если такие непритязательные объекты всё же способны оказать эстетическое воздействие на искушённого ценителя, возможно, значит это тоже искусство? Так где же проходит его граница?
Первая попытка нащупать водораздел между искусством и неискусством локализовалась в материальной области. Художников-формалистов интересовало, как художественные средства — поверхность холста и краски, металл и камень, даже звуки и буквы — становились произведением. Подобные эксперименты увлекали и кубистов, и футуристов, и абстрактивистов — Малевича, Лисицкого и других участников группы УНОВИС, составлявших плоские композиции из элементарных геометрических фигур.
Юрий Чернышев. «Гибнет хор». 2024 © Фото: Евгений Наумов
В 1950–1960-х годах, дойдя до монохромных картин и скульптур реди-мейдов, исследователи искусства попытались нащупать его границы в области производства и функционирования. Поллок превратил процесс создания картин в перформанс, художники-акционисты начали делать перформансы без артефактов. Поп-артисты и минималисты исследовали, как серийное производство индустриальных объектов, товаров и образов может быть использовано в искусстве. Чем дальше продвигались исследования художественной области, тем отчётливее становилась граница, отделяющая искусство от неискусства, проходящая в социально-экономической сфере.
Елена Асеева. «Святочный фотоконструктор женихов». 2024 © Фото: Евгений Наумов
В 1980-х годах ситуация постмодерна подтолкнула художников к открытию новых фронтиров искусства в области языка и конвенций. Институциональная критика начинала изучать процесс трансгрессии искусства внутри дискурсов общественных институтов: академий, музеев, галерей, ярмарок, аукционов, медиа, арт-критики.
В начале этой истории был УНОВИС, и вот он снова возникает в новой итерации. Художники группы УНОВИС² — это независимые и самобытные авторы, которые свободно используют все созданные на протяжении последнего столетия стратегии, чтобы найти новые зоны перехода неискусства в искусство. Широту фронта этих поисков можно оценить на выставке «0,01». Здесь зритель может встретить очень разнообразные произведения: от фигуративной живописи до интерактивных мультимедийных объектов, от абстрактных рисунков, созданных с помощью ветра, до комментариев на социальные явления, от пищащего динозавра до зеркальной кабинки со световыми эффектами.
Виктория Короленко. «Яга». 2024 (фрагмент) © Фото: Евгений Наумов
Единственная живописная работа на выставке, картина «Яга», принадлежит кисти Виктории Короленко и маркирует, вероятно, путь традиционного искусства, задачей которого было через подражание природе научиться создавать видимые образы невидимых миров. Деконструкция иерархической дихотомии, закрепляющей примат научного знания над альтернативными источниками, такими как вера, интуиция, чувства, была предложена постструктуралистами по аналогии с дихотомией мужского и женского. Именно поэтому интерес к эзотерике сегодня часто сопряжён с идеями женской эмансипации. Изображение Яги отсылает нас к матриархальным неоязыческим учениям о могущественной богине-матери, что знаменует конец эпохи сциентизма и рационализма. Искусство снова становится плодом духовных поисков и теологических размышлений, оказывающим не только эстетическое, но и метафизическое воздействие.
Катерина Холодная. «Разговор с ветром». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Ещё один способ нащупать границы искусства, сходный с уходом от рациональности и высокого мастерства, — это отказ от контроля над созданием произведения и привнесение в процесс случайных факторов. Ярким примером становятся абстрактные рисунки, созданные Катериной Холодной в соавторстве с ветром. Способ этот не новый, опробованный ещё в дада, но по-прежнему плодотворный, ведь поиск всё новых и новых случайностей интересен сам по себе.
Татьяна Тапуть. «Игра». 2024 (фрагмент) © Фото: Евгений Наумов
О стратегиях дадаистов напоминает также «Игра» Татьяны Тапуть. Как Тристан Тцара предлагал писать стихи, вытаскивая фрагменты газетных заголовков из шляпы, так и в этом произведении зрителю предлагается составить несколько поэтических строк из предложенных слов. С одной стороны, может показаться, что случайность исключается, так как в дело создания конечного произведения включается воля зрителя. Но с другой стороны, воля зрителя всё равно находится вне власти художницы, следовательно, контроль отсутствует почти полностью. Более того, посетитель выставки также может воспользоваться шляпой и вытаскивать красочные стеклянные таблетки со словами в случайном порядке. Наконец, подобный способ создания искусства указывает на необходимое соавторство зрителя. Закончив картину или скульптуру, художник теряет контроль над ней, и теперь другие решают, что они увидели в произведении в зависимости от контекста, собственных знаний и особенностей личного восприятия. Вместе с тем, финального состояния у «Игры» просто не существует, оно постоянно меняется, почти что живёт, как, впрочем, и любые предметы искусства.
Татьяна Тапуть. «Калейдоскопошная». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Зритель становится участником и элементом искусства также и в «Калейдоскопошной» Татьяны Тапуть, «Игрушке» A.V.G.V.S.T., «Святочном фотоконструкторе женихов» Елены Асеевой и «Скворечниках» Динары Шариповой.
Екатерина Теплица «Хоместер». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Несколько художников группы УНОВИС² продолжают практики поиска границ искусства внутри языка. Екатерина Теплица в своём «Хоместере» пародирует идеи создания универсального сообщения для представителей инопланетных цивилизаций, в частности табличку из золота, помещённую на борт зонда «Вояджер-1» и «Вояджер-2». Во-первых, само предположение, что ксено сапиенс будут способны расшифровать изображения, кажущиеся землянам элементарными, весьма оптимистично. Во-вторых, может быть, схема вязания салфетки или рецепт сырников расскажут им о людях гораздо яснее, чем изображения, музыка и схема деления клетки. Кроме того, художница даёт зрителям возможность предложить собственное послание, достойное для передачи пришельцам.
Тимофей Максимов Весёлый. «Ручной Арт-Критик». 2024 © Фото: Евгений Наумов
Проект Тимофея Максимова Весёлого совмещает карнавальность дада и серьёзность институциональной критики, предлагая зрителю портативного толмача-искусствоведа. В контексте выставки попытка воспользоваться услугами арт-критика может показаться абсурдной, так как практически все экспонаты очень дружественны к посетителям. Кроме того, этот аудиогид, вопреки ожиданиям, не предлагает целостную историю о произведениях, а выдаёт отрывистые, пренебрежительные или восхищённые реплики, оставляющие зрителя в недоумении. Таким образом высмеивается претензия специальных институтов, таких как академия, музей, критика, журналистика, арт-блоги, на исключительное право объяснять искусство.
Не стоит бояться контемпорари-арта. Очень часто он оказывается ближе и понятнее зрителю, чем многомудрые шедевры Малевича и Лисицкого. Нередко художники оказываются простыми и приятными в общении людьми. И почти всегда лучше прийти на выставку и попытаться составить собственное впечатление, а длинные тексты — это всего лишь мнение других зрителей, ни к чему не обязывающее.
